style="font-size:15px;"> От цветов Назареи
До звезд Хиндустанской зари,
Будет рыцарь скакать на коне
В темном шлеме из злата,
В ожиданье времен,
Когда в море войдут корабли.
Не видать парусов,
Потому что ушли без возврата
Те века, когда люди свободные
Странной Земли
Смело парусом правили,
В небо взмывали крылато,
И чудовищ морских не боясь,
Вдаль вели корабли.
Это – маги способны на всё.
Нам осталась лишь песня и флейта;
Пусть богатым – дворцы,
Нам осталась лишь пыль от дорог,
Нам осталось прозренье:
Идти вдоль летящего ветра,
Мыслестранствовать смело,
И книги читать между строк…
Пусть в разлуке томится пока
Та лазурная дева,
Лунным камнем чьи слезы становятся,
с рыхлым мешаясь песком.
Ожиданье – богам.
Нам досталось стремленье и дело,
И звенящая сталь
закаленных бархадских клинков…
Полковник Грэн на время покинул леди Азалию. И вскоре возвратился. Направился прямо к ней, не изображая праздность, прямой и взволнованный.
– Зовите сюда вашу дочь. Обстоятельства изменились. Верный мне человек сообщил, что видел на балу двух церковников. Они одели чужие личины и переоделись в светское, но мой человек видит их действительную сущность. Церковники подкупили слуг и замышляют против вас недоброе. Нам надо поторопиться. Срочно покинем дворец и поедем в мой замок. Внизу карета и мои люди. Другие мои люди присоединятся за оградой Королевского парка.
Леди Азалия потихоньку подошла к Лорелее, и они обе вскоре присоединились к графу. Потом Грэн, будто бы рассказывая им о картинах и скульптурах дворца, подвел их к одной из боковых комнат. Там, в этой комнате, полковник стал действовать быстро.
– Мне от дворцового слуги известны некоторые потайные ходы, – сказал граф Грэн.
Он нажал на левую часть рамы, обрамляющую длинное и узкое, доходящее до пола, зеркало – и оно отъехало назад. Обе дамы и граф проникли в потайной ход, и граф задвинул зеркало-дверь на место.
Далее они спустились на первый этаж по крутой винтовой лестнице из ажурного бронзового литья. Там оказались в небольшом пустом чулане, откуда вышли в помещение, находящееся за кухней. Далее последовал длинный узкий коридор с голым паркетом, ведущий в один из вестибюлей. Огромный вестибюль с малахитовыми стенами и большими зеркалами, освещаемый бронзовыми канделябрами со свечами, сейчас был пуст. Стражникам, стоящим у входа, возле массивной двери, граф сказал:
– Графине плохо. Мы вынуждены покинуть бал.
Один из стражников, бравый служака с глазами навыкате, полусонно кивнул.
Во дворе Грэн подвел дам к своей карете и помог подняться.
