глубокой привязанности к какому бы то ни было живому существу, сей джентльмен, склонный к иронии, граничащей с цинизмом, лишь вскинул бы брови в знак величайшего презрения к столь нелепому суждению. Но пропал друг, и Роберт Одли преобразился так, словно лень никогда не была основополагающей чертой его характера.
– Никогда с той поры, как закончил Итон, не ходил я так быстро, – бормотал он, торопливо направляясь в деревню.
Он шагал, не выбирая дороги, шагал напрямик, шагал через один из лугов сэра Майкла, досадуя на то, что не имеет даже отдаленного представления, куда ему, собственно, надо идти. Он пересек еще один луг и затем, сев на ступеньки у городской стены, схватился за голову и крепко задумался над тем, что же все-таки должно стать конечной целью этого маршрута.
Осенило его через минуту.
– Железнодорожная станция! – воскликнул он и, взбежав по ступенькам, направился к небольшому зданию, сложенному из красного кирпича. – Вы помните джентльмена, который несколько дней назад прибыл со мной в Одли, Смитерс? – обратился Роберт к знакомому клерку, не дав ему дожевать кусок хлеба с маслом и бесцеремонно отодвинув табличку с надписью «Перерыв на обед».
– По правде сказать, нет, мистер Одли, – ответил клерк. – В Одли вы прибыли четырехчасовым поездом, но кроме вас им же приехала тьма народу, так что не обессудьте…
– Словом, того человека вы не помните?
– Увы, сэр!
– Обидно! Я хочу знать, Смитерс, брал ли он сегодня билет до Лондона после двух часов дня. Молодой, высокий, широкая грудь, большая коричневая борода. Такого ни с кем не спутаешь.
– На поезд, отходящий в половине четвертого, взяли билет не то четверо, не то пятеро джентльменов, – неуверенно промолвил клерк.
– Четверо, пятеро! Хоть один из них соответствует моему описанию?
– Не знаю, но во всяком случае у одного из них была борода.
– Темно-коричневая?
– За это, сэр, поручиться не могу.
– Одет в серое?
– Вроде бы да: сейчас многие джентльмены предпочитают серое. Он брал билет в страшном возбуждении и бросился на платформу, как только раздался первый свисток.
– Это Джордж! – воскликнул Роберт Одли. – Спасибо, Смитерс, больше я вас беспокоить не буду.
Роберт направился к дверям и, выйдя из здания вокзала, сказал, обращаясь к самому себе:
– Ясно как день, это Джордж. Ему, видимо, в очередной раз стукнуло в голову, и он укатил в Лондон, не перемолвившись со мной ни словечком. Ну что ж, завтра утром я сам уеду отсюда, а сегодня вечером… А сегодня вечером я отправлюсь в Одли-Корт познакомиться с дядюшкиной молодой женой. Раньше семи там обедать не садятся. Если я пойду через поля напрямик, успею вовремя. Боб, то бишь Роберт Одли, с тобой творится черт знает что: ты влюбился в собственную тетушку!
Глава 11. Синяки на запястье
Роберт нашел сэра Майкла и леди Одли в столовой. Миледи сидела за роялем на стуле с винтовым сиденьем и перелистывала
