Никому не было дела до того, говорю я «excisez-moi» или «excuse me», никто не нарушал интимность моего свидания с городом.
Через несколько дней я была готова ехать в Париж. Так как жизнь почти ничему меня не учит, я снова оказалась на хайвэе, откуда меня сняли доброжелательные полицейские, которые же и довезли до ближайшей заправки. То ли сработали их пожелания доброй дороги, то ли я оказалась необыкновенно везучей, но 600 километров до французской столицы я преодолела за пять часов, и всего на двух машинах. Во второй машине ехал китаец Щу, который на протяжении всего пути громко визжал в трубку что-то по-китайски и абсолютно не говорил по-английски. Тогда-то ко мне и пришло понимание, что Париж – весьма интернациональный город. Первое впечатление оказалось верным: половину населения составляют черные мальчики и девочки, постепенно вытесняя из головы шаблонный образ типичного француза.
До места встречи с Ксавье, моим хостом в Париже, я добралась раньше назначенного времени. Когда же мы, наконец, познакомились лично, был уже вечер. Сидеть дома было равносильно преступлению, поэтому мы пошли… Правильно, прямиком к Эйфелевой башне. Не остановил нас ни накрапывающий дождь, ни темнота на улицах. Купив билет за 3,5 евро, мы принялись карабкаться на второй этаж. В процессе я пару раз чуть было не скатилась со скользких железных лестниц, однако энтузиазма у меня от этого не поубавилось. Те, кто к подобным авантюрам был не готов, платили 6,5 евро за право подняться на самый верх башни на лифте. Но когда я искала легкие пути? Помню ветер, за секунды растрепавший волосы, помню Марсово поле и огни ночного Парижа…
Потом шли под дождем домой, а затем пили красное сухое – за встречу. Ксавье много рассказывал о себе. Он работал в музее, любил аниме, японскую культуру и философские труды – сказывался диплом, полученный на факультете философии в Сорбонне. За свою крохотную квартирку он платил 635 евро в месяц – копейки по меркам столицы. В последующие дни мы много гуляли вместе. Ездили в Версаль, но во дворец не ходили. Бродили по саду, фотографировали скульптуры, сидели у озера и учили друг друга дурацким фразам. Там-то я и запомнила абсурдное «Le cheval n’aime pas les hommes stupides, parce que les hommes stupides ne parlent pas français» – «Лошадь не любит глупых мужчин, потому что глупые мужчины не говорят по-французски». По-моему, вполне достойно находиться в одном ряду с возмущениями про сандалики на испанском. Вообще мне иногда самонадеянно казалось, что если, например, я задержусь во Франции хотя бы на год, обложившись букварями, и окружив себя говорливыми носителями языка, то сколько-нибудь сносно начну разговаривать уже через десять-одиннадцать месяцев. Впрочем, возможности проверить эту теорию мне так и не представилось.
Так как я приехала в Париж в начале октября, то смогла посетить Лувр бесплатно. Небольшой лайфхак: в первое воскресенье месяца любой желающий может прикоснуться к прекрасному без необходимости платить 12 евро за входной билет. Джокондой я не прониклась. Сдается мне, сделать
