не ехать в Грецию, а сэкономить время и деньги, но большие носатые греки, сиртаки и древнегреческие храмы безудержно влекли меня к себе. Тогда я еще не догадывалась о том, какие противоречивые дни ждут меня в Салониках и в Афинах… Итак, дрожащей рукой я нажала на кнопку «Купить», и точка невозврата была пройдена. В период с 16 по 18 ноября меня ждали три самолета. Утром 16 ноября я должна была полететь из Афин обратно в Берлин, откуда, на следующий день – в Мадрид (Виталик, пророчески сообщивший на прощание, что я еще вернусь, оказался прав), и только из Мадрида мне предстояло сесть в самолет до Буэнос-Айреса. Пути назад не было. Осознав это, я впервые почувствовала страх, смешанный с любопытством. Я прибуду на другой континент с сотней евро в кармане. Из-за того, что я не говорю по-испански, найти работу будет почти невозможно. Тем не менее, я была уверена, что не загнусь под мостом. Моя личная философия и жизненный опыт доказывали, что мир никогда не даст пропасть: даже если ты стоишь на краю пропасти, кто-нибудь протянет тебе руку, и не даст сорваться. Вопрос в том, чья это будет рука.
Глава 12.
Через Чехию, Австрию и Словению – на Балканы
Незадолго до того, как я приехала в Чехию, мне пришло сообщение от знакомой: «Каждый раз, когда я бываю в Праге, и кто-то из моих знакомых бывает в Праге, становится ясно, что мы были в разных городах». Не сразу, но я поняла, что она имеет в виду. Эта, октябрьская Прага две тысячи тринадцатого, показалась параллельной версией города, в который я приезжала два года назад. В тех днях было много смеха и куража, ни одной минуты мы не были трезвыми. Мы пили с прохожими, подпевали незнакомым песням, плавали на лодке по Влтаве ночью, стояли посреди Карлова моста в страшную грозу, еще не зная, что именно от этого воспоминания через несколько лет будет щемить сердце… В этот раз я видела то, что осталось незамеченным тогда – другие места, другие улицы. Оставшись наедине с городом, я оказалась в Праге, какую никогда не знала и не помнила – усыпанной цветными листьями, по-осеннему прохладной, тихой и волшебной. Однако прошлое никуда не делось, прошлое все еще было повсюду, город бережно хранил его для меня: вернувшись на Староместскую площадь, я почти поддалась искушению поверить, что того гляди Прагу окутает август, Лерка выйдет из-за угла в своем сарафане (смеющаяся, как всегда, и такая же красивая), а летняя гроза триумфально догонит нас прямо на Карловом мосту, намочив бумажную карту, после чего мы будем долго сидеть в фойе отеля, потому что потеряли ключ от номера.
Я была одна, но меня не оставляли мысли о том, что не Париж, а Прага – город любви, в котором даже безнадежно разбитое сердце способно возродиться заново. Сейчас я понимаю, что это была одна из множества иллюзий. Триумфальная арка и часовая башня – не более чем декорации для любви, но не ее начало.
Сентиментальные настроения не покидали меня
