способностях убедил здесь присутствующих. Завтра вы поможете мне убедить РАЙОНО и вышестоящие организации. Привлечем журналистов. Да вы только представьте себе, как прославится наша школа, город, наша социалистическая Родина, в конце концов. Ведь мы же советские люди.
Дальнейшее заседание велось уже без моего присутствия. Меня и мою мать попросили удалиться. В этот день так ничего и не решили, но спустя неделю, после неоднократных консультаций с вышестоящими инстанциями, а также значительных усилий моей мамы мне позволили попробовать сдать выпускные экзамены за десятый класс плюс география и французский за девятый
На месяц было разработано соответствующее расписание на десять экзаменов. Как и после десятого класса три-четыре дня подготовки перед каждым. Экзаменационная комиссия в составе двух- трех соответствующих преподавателей под руководством сотрудника отдела образования. Все десять я успешно сдал – в этом фурор. И все десять на отлично – это уже грандиозный фурор. Корреспондентов газет на экзамены решили не приглашать, но резонансная информация быстро распространилась далеко за территорию школы – в нашем городе появился вундеркинд, уникальный вундеркинд. И этот вундеркинд – я, в начале своей новой жизни.
21 августа 1979 г
И вот в свои «вторые» 11 лет я второй раз стал студентом. Причем студентом МГУ. Реализован мой следующий, запланированный большой успех новой жизни. Но как же много сил и нервов ушло на его воплощение!
Фурор то я произвел, вытребованные экзамены вроде бы сдал вполне успешно, вот только никто не торопился официально признавать мои успехи, объявлять гением, так сказать. Установилась бюрократическая пауза, в течение которой ответственные работники всех уровней решали, что же со мной делать дальше. При этом ни сенсационных статей, ни умопомрачительных репортажей. Меня же и моих родителей стали регулярно приглашать в различные государственные инстанции. Побывали и у врачей, в том числе, психиатров, и в многочисленных ведомствах системы образования, в кабинетах комсомольских и партийных боссов, даже первый секретарь горкома на прием вызвал. И всюду задавался примерно один и тот же набор вопросов и в сходной последовательности. Вначале – беседы о жизни и прочие общие темы, затем, каждый пытался удостовериться в уровне моих выдающихся способностей и в конце поднимался самый важный вопрос, что же со мной делать дальше. Свои- то пожелания по поводу скорейшей учебы в вузе я каждый раз выражал, но вот ответная поддержка никак не ощущалась. Я уже стал сомневаться, не зря ли затеял всю эту игру и, может, наша социалистическая система столь консервативна, что не в состоянии отреагировать на появление «вундеркинда» такого уровня.
От занятий по школьной программе меня так никто и не освободил, хотя и прекрасно понимали, что за партой вместе со сверстниками мне находиться вовсе не обязательно. Поэтому в промежутках времени,
