Нет. Я почти ничего не почувствовала. Но мы испачкали кровью твое белье.
– Ерунда. Так, маленькое пятнышко.
– И не только кровью. В комнате просто пахнет сексом. Она тихонько рассмеялась.
– Мне нравится этот запах. Мне нравишься ты. Мне очень понравилось то, что мы с тобой делали.
– Я обещаю тебе, что будет еще лучше.
– Ты врешь. Лучше не бывает.
– Бывает, Ди. Для нас с тобой каждый раз будет еще лучше. Я люблю тебя.
– Я люблю тебя тоже. Мне кажется, что я летала. У меня совсем нет сил.
– Ты останешься у меня сегодня?
– Надо позвонить маме.
– Ты останешься у меня завтра?
– Да. Но мама будет ужасно огорчена.
– Чем?
– Моим поведением. И папа тоже.
– Может быть, они будут за тебя рады. Давай завтра я с ними познакомлюсь.
Она засыпала.
– Милый, у меня нет сил. Я не в том состоянии, чтобы думать о завтрашнем дне. Я хочу думать только о сегодня. Который час?
– Восемь пятнадцать.
– Разбуди меня через час, милый.
Через час она позвонила домой и сказала, что ночует у подруги.
Через неделю переехала к нему.
Через месяц они стали мужем и женой, а к концу года на свет появился Марк Константинович Краснов. Горластый, толстощекий малыш с живыми, как ртуть, глазами. Родители были молоды и счастливы. Жизнь была прекрасна. Впереди был новый, 1986 год. Год больших перемен.
Часть вторая
День казался бесконечным. Диана чувствовала себя постаревшей на добрый десяток лет.
Солнце падало за лес, еще отсверкивая на речной глади, но свет его уже стал нежно-золотистым, и в нем появились первые красноватые блики. Ветер перед закатом словно умирал – у него не было сил тревожить тяжелые кроны сосен, и он трогал ветви совсем тихо, лишь шевеля длинные, плотные на ощупь иглы.
Чуть дальше, в чаще, темнота уже успела упасть на землю, покрытую толстым слоем осыпавшейся хвои. Лучи солнца сюда не проникали, запах подопрелых сосновых игл стелился над самой почвой, пряный и тяжелый. Это был первобытный лес, сохраненный военными как заповедник. Двести тысяч гектаров чащи, болот, озер, лесных речушек, буйных кустарников отводились для охоты генералитета, для его вельможных забав были выстроены охотничий домик и несколько легких коттеджей.
В этих местах было несчетное множество кабанов, оленей, лисиц и прочей живности, озера полны жирными ленивыми карасями, а осенью хвойный ковер приподнимали крепкие, яркие головки грибов. Удивительней всего, что в лесных озерах, тихих и мрачных, прижился лотос, настоящий лотос – и в июле-августе озера Княгиня, Три Собаки и Кабанье укрывались потрясающим воображение розово-перламутровым ковром.
В лес было страшно заходить и зимой, и летом – так величествен, могуч и дик он был. А по ночам он казался особо таинственным и злым, и
