вполне понятное недоверие к высокопоставленным реформаторам, воспринимал события с иронией. Они говорили об этом еще до рождения Марка, в то время, когда Диана ходила беременная и имела много времени для того, чтобы ближе познакомиться с истоками мировоззрения собственного мужа.
– Пессимист – это хорошо информированный оптимист, – говорил он, просматривая газеты за ужином (от этой привычки Диана его избавить не сумела). – Я, Ди, очень хорошо информирован. Больше, чем хотелось бы.
Диана была уже знакома с содержанием сейфа, стоящего в пустой комнате, и прочла почти все. Но, наверное, ее женское восприятие было иным, чем у Веры Засулич. Поэтому, ужаснувшись, она осталась такой же безразличной к политике, какой и была всю свою предыдущую жизнь. Костя удивился ее реакции, но огорчен не был.
– Это к лучшему, – сказал он. – Двое раненых в одной семье – это уже перебор.
– Ты уж прости, милый, но я всегда знала, что плетью обуха не перешибешь.
– Народная мудрость.
– Да, народная мудрость. Сейчас ты скажешь, что народ имеет то правительство, которое заслуживает.
– Ах ты, маленькая хитрая девчонка! Она подошла сзади и обняла его за плечи.
– Костик, ты у меня мудрый, ты у меня хороший, ты мне нравишься такой, как есть.
– Намек понял. Ты тоже мне нравишься такая, как есть. Это хорошо?
– Это очень хорошо. Давай думать, что мы на необитаемом острове.
– Ди! Этот остров обитаем!
– Ну и бог с ними со всеми, – она осторожно прижалась к его щеке щекой. – У меня есть ты, и этого мне хватает.
– Я куплю тебе стопку женских романов…
– Купи, милый…
– Штук десять…
– Очень хорошо.
– Ты можешь вывихнуть себе челюсть от зевоты…
– Беременным нужен покой.
– Договорились. В субботу…
– Что в субботу? – она добралась до уголка его губ.
– В субботу… – сказал он менее решительно.
– Мне что, ждать до субботы? Я умру с голода.
– Опомнись, беременная женщина!
– А если ты будешь очень осторожен…
– Ты так думаешь?
– И очень нежен…
– Хм.
– То зачем ты тогда говоришь о субботе?
– И действительно – зачем?
Когда они устали заниматься любовью и лежали в постели, влажные от пота, еще с неровным дыханием, все остальные проблемы казались далекими, как экватор. И тогда Диана впервые поняла, что любовь – не только великая радость, но и убежище, которое люди дают друг другу. И, может быть, это самое надежное на свете убежище – тот необитаемый остров, о котором они говорили.
У Кости не было друзей в обычном понимании этого слова. У Дианы не было подруг. Но приятелей и приятельниц у них было превеликое
