не может быть. Ну, давай расскажу еще раз. Я пила кофе. Он подошел ко мне…
– Этот эстонец…
– Почему эстонец?
– Ты же сама говорила, что у него акцент как у прибалта.
– Ничего такого я не говорила. У него действительно был акцент. Обычно так говорят люди, выросшие в русских семьях за границей. Я обратила внимание, потому что давно озадачена этим вопросом. Говорят, что эмиграция сохранила нам язык. Так у кого сейчас подлинный русский язык – у нас или у них? Эмигранты имеют совершенно другую языковую мелодию.
Мне бы ваши заботы, сударыня. Каким раскрепощенным человеком надо быть, чтобы в середине рабочего дня, сидя на огороде под яблоней, всерьез обсуждать подобные проблемы. Я втащила Веронику в суровую действительность.
– Не отвлекайся. Подошел, сел рядом. Как он был одет?
Я задавала случайные вопросы, готовая в любой момент уличить Веронику во лжи. Мне казалось, что я смогу отличить вымысел от подлинных событий. Если Вероника решила обвести меня вокруг пальца, то она сейчас насочиняет кучу подробностей, только бы все выглядело правдоподобно. И подробности появились. Вышеупомянутый господин был сухощав, в деловом пиджаке, при галстуке и перстне. В руке «этакий баульчик на молнии, я таких дома не видела, такой из серой замши, может быть, заменитель, но вряд ли».
– О чем вы говорили?
– Я уже не помню. Про Рим, потом про погоду. Он поинтересовался, откуда я. Я ответила – из Москвы. Сказала, что улетаю. Кажется, назвала номер рейса. Нет, конечно, назвала, иначе как этот Игорь мог бы нас встретить?
– Ты сама назвала номер рейса или он спросил?
– Да какая разница? – возмущенно воскликнула Вероника. – Наверное, тебе будет небезынтересно узнать, что потом он взял себе выпить. Кажется, виски, а может, ром, но вероятнее всего, мудреный коктейль. Что-то прозрачное со льдом в красивом таком бокале. Выпил полбокала, отер салфеткой рот и спросил, не могу ли я выполнить его просьбу. Да, забыла… еще улыбнулся.
Она надо мной издевалась. Я знала, что Вероника готова пойти на любые ухищрения, лишь бы отвести подозрение в клептомании. Теперь следовало уточнить с Игорем. Я подозревала, что этого персонажа она просто выдумала.
– Ты говорила, что сама видела, как он положил в конверт фотографии. Откуда он их вынул?
– Из уха! Не помню! Наверное, из внутреннего кармана пиджака. У него было много фотографий. Он отобрал четыре и сунул их в конверт. А телефон, по которому он звонил Игорю, лежал в сером баульчике. Он его оттуда вынул и стал разговаривать с племянником. В записную книжку не заглядывал, значит, помнил номер наизусть.
– И о чем они говорили?
– Объяснял ему, что около колонны в багажном отделении его будет ждать дама. Зачем тебе все это надо?
– Видимо, он знал, что в Домодедово есть колонны. Знал наше багажное отделение.
Вероника посмотрела на меня как-то странно. Видно, она решила, что я тронулась умом.
– Еще
