матери кормят их грудью вместо молочных смесей.
Старательный перевод стрелок, навязывание собственных спекулятивных тем, – излюбленный метод хозяев дискурса или людей, на него купившихся. Не надо вестись на этот общественный троллинг. Что мы обсуждаем? Проблемы современной церкви или панк-рок? Пути судебной реформы или личность Ходорковского? В разговоре о поэзии столь же важно уходить от внешних и несущественных дискуссий. Ты можешь писать так, как ты хочешь. Создавать не только тексты, но и контексты. Верлибром, метром, факелом в небе или вилами по воде. Главное – вернуть поэзии силу, мощь, действенность. Остальное – детали, формальности. Надеюсь, в этом выпуске «Гвидеона» вы увидите нечто большее и существенное. То, что увидели мы, составители и редакторы журнала. Свободу Русскому Гулливеру!
Надзирать и наказывать4
Помню недоумение, с которым менеджер одной рекламной компании уставилась на мой лозунг «Поэты печатают поэтов». Она хмыкнула, помолчала немного. «Это нужно убрать», – сказала вскоре, очень категорично. «Почему?» – «Звучит отталкивающе…» – «Почему?» – «Поэты – это несерьезно. Книги должны издавать специалисты». Похоже, в глубине души она считала поэтов людьми принципиально ни на что не годными. Я рассказал о наших скромных и нескромных успехах, заметил, что на каждом поле действуют свои законы. Она ответила, что законы бизнеса всегда одинаковы. Я догадывался: как только я скажу, что «Русский Гулливер» не бизнес, а способ жизни, – наш разговор прекратится. Я заговорил о том, что книжки должны выглядеть хорошо и радостно, быть содержательны и свежи; пусть у них нет возможности дойти до широкого читателя – зато есть шанс засветиться в писательском сообществе. «Мы должны рисковать, обращаться к новому, иначе получается бессмысленный бег по кругу, перетасовка одних и тех же имен…»
Я не мог сказать своей незатейливой правды и вообще не люблю более повторять это ни вслух, ни про себя. Однако, как ни верти, литературный процесс на нынешнем его этапе интересным уже не станет, все наши публикации – лишь ритуал времен Кали-юги и солидификации духа. Это – медицинский факт, диагноз, который успокаивает лишь тем, что распространяется на всех и вся. Всё, на что с детской самонадеянностью рассчитывают «Гулливер» и «Гвидеон», – «привлечь к себе любовь пространства, услышать будущего зов». Я серьезно. Без романтического угара. Для меня это абсолютно реальные вещи: реальность, данная в ощущениях. Особенно про «любовь пространства». Ведь его координата накрепко связана с временем: и прошедшим и будущим.
Поэтому нашу цель невозможно описать в рамках филологии. И метафизики в ней нет. И мистики. Просто такой стиль жизни, когда ты постоянно начеку. Когда все имеет смысл и одновременно его не имеет. Когда со всей серьезностью не можешь ничего принимать всерьез. Когда интуицию нельзя отключить ни на секунду. Когда каждое
«Надзирать и наказывать» – название известной работы (1975 г.) французского философа и историка Мишеля Фуко, посвященной эволюции политических технологий западного общества
