и для села, и для поэтов, художников, и для скромных селян: как спрятать сумму от самого себя, да так, чтобы ее как бы не было, но однажды ее можно было бы найти и воспользоваться. Иначе беда: не будет ни денег, ни здоровья.
Как-то Николай собрал лисичек тысячи на две и отправился сдавать их за семь верст в большое село на велосипеде. Там он встретил приятелей и от душевных щедрот решил их угостить. Малопьющий Коля угощал их так долго, что, в конце концов, напился сам. Пил дня три, пропил все деньги, потом и велосипед тоже, и вернулся пешком весьма в истощенном состоянии, но, слава Богу, живой.
Частное предпринимательство, увы, пока не прижилось.
Мессианизм
Однажды Колю спросили, что бы ты сделал, если бы у тебя было много денег? Подумав некоторое время, он ответил: я бы поехал в Грецию. – Почему именно в Грецию? – Там тепло, там море, – сказал он. И после некоторой паузы добавил – и там гречанки такие злые, почти как цыганки. – Ну и зачем же туда ехать, если они такие злые? – А я бы им показал, какой я добрый!..
Баба Шура, родившаяся в деревне и даже при немцах не выезжавшая никуда – ойкумена для нее кончается за соседним селом, – спрашивает у Маргариты:
– А твой-то, говорят, куда уехал?
– Во Францию.
– Да-а-а, бедный, – с искренним глубоким вздохом сочувствует она.
Патриотизм и русофобия
Коля – русофоб и патриот одновременно, эти взаимоисключающие вещи уживаются в нем совершенно естественно. Патриотизм носит исключительно державный характер и уходит корнями в советское прошлое. Когда по ТВ в 90-е сообщали, что Россию в очередной раз обошли, ущемили, унизили, Николай страшно возмущался.
– Ну, куда это годится?!.. Разве в прежние годы такое бы допустили?.. Никогда!
При этом о русском народе, особенно сельском, он крайне невысокого мнения и никакими аргументами его не переубедить: «Рассказывай… – недоверчиво говорит он, – нашего народу-то я насмотрелся…»
Когда в новом тысячелетии благосостояние местного населения заметно улучшилось, я говорил:
– Представляешь, я был в Гнездиловой Горе, там, у одного мужика такое крепкое хозяйство, большой дом, трактор, «Газель», да еще новая «Лада»! А сколько таких…
– Рассказывай, – скептически тянет Коля, – десять мужиков на десять деревень…
– Ну, уж не десять.
– Ну, двадцать… да и то потому, что в городе они пожили, люди культурные, непьющие, потому что бизмены… – Слово «бизнесмен» он не выговаривает, проглатывая один слог. Но бизменов уважает.
– А если из местных, значит их бабы держат, а так бы пропили все… Вон, как нашего Кулака держит Кулачиха, в ежовых рукавицах. А так бы он свою пасеку в неделю бы спустил… Вон, как эти, – он мотнул головой в сторону дома своего брата. – Лисичек продадут, или сруб сколотят,
