даже омерзительными все лозунги, включавшие в себя аморфное тошнотвортное название – народ. В свое время во имя, якобы, него клал своих врагов под нож гильотины “друг народа” фанатик Робеспьер, им клялись шедшие, будто бы, “в народ” русские бомбисты “народники”, взрывавшие кареты всех с ними несогласных, вплоть до царя-освободителя Александра II. И особенную неприязнь вызывали у меня проклятия “врагам народа”, которых ежовско-бериевские черные воронки по ночам увозили на московскую Лубянку и в ленинградские Кресты.
С годами мне становилось все яснее, что под понятием “народ” стоит толпа, которую, как не выстраивай в колонну или шеренгу, как не выравнивай строй, она так и останется именно толпой – безликой, тупой, страшной, беспощадной. Или соберется в этакую агрессивную злобную стаю. Я с детсадовского и школьного детства всегда боялся стихийного или даже сорганизованного скопления себе подобных. Взявши друг друга за руки, они сразу перестают быть личностями, и становятся одним безликим зловредным чудовищем, диким монстром.
Наверно, поэтому я и никогда не увлекался никакими групповыми видами спорта, не был футбольным или хоккейным фанатом, не болел ни за “Спартак”, ни за “Динамо” и с презрением смотрел в ящик, когда в нем появлялись пьяные рожи орущих и размахивающих руками завсегдатаев перегруженных ими стадионов.
А еще я стал все чаще задумываться о сволочном характере любой идеологии, будь она коммунистической, фашистско-нацистской, христианской, иудейской или мусульманской. Каждая из них – преступно навязываемая ложь. И неважно, впаривается ли она нам искренне верящими в нее фанатиками типа святого Павла (Саула), Лютера, Маркса, Троцкого, Ленина или используется для захвата и удержания власти такими живоглотами, как Карл Пятый, Торквемада, Гитлер, Сталин, Кастро. Никакого прощения не заслуживают эти мерзавцы, прикрывавшие свои страшные зверства овечьими шкурами подкрашенных в красное, черное или зеленое человеко-ненавистнических теорий.
Погибшая от голода при “военном коммунизме” девочка из тамбовской деревни, разрубленный до седла новобранец 1-ой Конной, подвешенный за ребро на дереве еврей-ювелир из Гомеля – разве это не преступления носителей двуличных лозунгов-обманок “Великой Октябрьской революции"? И как можно оправдать националистическими бендеровскими бреднями о “Самостийной Украине” зверскую расправу с моей ни в чем не повинной тетей Бетей, осенью 1942-го утопленной фашистскими полицаями-хохлами в публичном клозете на Ришельевской улице в Одессе?
И что от того, что эти вредоносные подлые теорийки были в будущем осуждены и, как старые портянки, выброшены на помойку истории? Ее взад уже не повернуть, погибших не воскресить, убийц не оправдать.
Товарищ Куев
Помимо производственных практик наша пятилетняя студенческая обыденщина разбавлялась еще и двумя летними военными сборами, состоявшимися после 2-го и 4-го курса.
