в кабинете – лишь рациональное разделение двух классов. Я не должен с вами брататься, а вы всегда должны помнить, кто перед вами. Вот и вся политика. Да и сейчас, по-хорошему, стоило бы плюхнуть кулаком по твоему неполноценному уху, чтобы опомнился, с кем разговариваешь, да не буду – понравился ты мне.
Я отвернулся в сторону небольшого оконца и мы замолчали. Пейзаж на улице сменился – вторяки обхаживали свои серые домишки уже вне моего поля зрения, а перед глазами оказалось просторное поле жухлой мятой травы, напополам со свинцовым небом.
Вскоре машина затормозила, немножко толкнув нас вперёд.
– А вот теперь веди себя хорошо и делай то, что говорят – сказал доктор Вильсман, смотря строго вперёд.
Я не понимал точно, что происходит, но это явно была какая-то проверка.
«Всем вылезти из автовоза» громким эхом донеслось до нас. Я увидел, как шофёр и доктор аккуратно выходят и последовал их примеру. Моё лицо сразу остудил свежий воздух, а синева сумерек спустились на плечи. Я повернул голову и увидел трёх патрулей-законников в чёрном обмундировании. Они развалисто шли, держа руки на автоматах, которых мне никогда не доводилось видеть. Сзади них ввысь стремилась стена из странного зелёного блестящего материала, а тёмно-серое небо над стеной было освещено жёлтым пятном. Неужели город так сверкал? Я отвлёкся от этого зрелища на голоса передо мной. Доктор стоял, облокотившись на машину, и разговаривал с одним из законников, иногда указывая на меня пальцем. Оставшиеся двое обходили автовоз, и один из них уже медленно подползал ко мне. «Уши и глаза показываем, дит» – приказал он мне. Я знал, чем это кончится, но всё же повернул голову, после чего он сразу толкнул меня в грудь ногой, повалив на землю, и выставил на меня дуло своего автомата. «Здесь третьяк» проинформировал он окружающих.
– Ну я же предупредил, дит патрулирующий, он со мной! – воскликнул доктор.
– Не меня Вы предупреждали! – крикнул тот, что тыкал в меня дулом.
– Вы сказали, он тут по работе. Где разрешение? – спросил патрульный, стоявший у доктора.
– По работе, – заступался он. – Келд, дай сюда направление от его начальства.
Извозчик полез в машину, достал оттуда бумагу и отдал одному из патрульных. Тот прочитал, медленно простучал своей подошвой, подходя ко мне, и ленно скомандовал «убрать оружие». После того, как они сделали пару шагов назад, я встал. Грудь и спина жутко болели, а по пальцам стекала кровь – видимо, сильно я приложился локтём. Доктор и патрульные мило прощались: «Доброй дороги, дит», «и Вам дит», аж мерзко стало. Зато непривычное равноправие – каждый каждому дит, никого выше, никого ниже. Только законники всегда являлись выше всех чином, но и одновременно обращались ко всем «дит», будучи ниже всех чином, правда, если между вами не было разницы в районах. После всех этих сладких прощаний, мы вновь залезли в автовоз и тронулись, въезжая за дверь открывающихся ворот.
Я ни на секунду не отвлекался от переднего окна, в предвкушении нового, не известного мне мира. И вот он, предстал. В огромном
