style="font-size:15px;"> Что ж, приказано, так приказано. Я поставил ведро с замазкой на пол, разложил инструменты на полу и принялся изучать щель в крыше. Сперва немного спилил края, смазал кизлерой, но они не почернели, как должны были, а покраснели.
– Это не крольница, – разрушил тишину я. – Это шевелла. Предыдущий мастер всё правильно сделал, только он не проверил информацию, которую ему дали. Они похожи, но. – Я остановился. – Не буду загружать тебя.
Я приступил к разведению замазки, как того и требовал рецепт работы с шевеллой.
– Слушай, – опять начал я. – А как такая симпатяга, как ты, попала в первый район? Я думал, переводы строго запрещены.
Я заметил, как она улыбнулась. В шуршании её ног, в переминании рук, в голосе.
– Я не должна разговаривать.
– Уже лучше, ведь недавно ты была не настроена. Но кроме нас тут никого нет, а мне куда приятнее будет работать под звучание твоего музыкального голоса.
Я сам не знал, зачем я несу эту похабщину, засыпая её глупыми комплиментами. Но, кажется, ей это нравилось.
– А с чего ты взял, что я не с первого района? Ты разве не знал, что служащие богатых домов тоже учатся и живут в первом районе?
– Не знал. Ты слишком стройна для них.
– Да, потому что я вынуждена заниматься спортом, – слегка раздражённо ответила она. – Во-первых, так я становлюсь ниже в понимании элиты, ведь я вынуждена работать физически. Во-вторых, я не вызову проблем в семье, которой я работаю. Я бы давно хотела поднабрать в весе, но работа не позволяет.
Я замолчал и в полной тишине мы провели всё время, пока я не закончил работу.
– Ну что, зови сюда дита Вильсмана.
Она привела за собой запыхавшегося доктора, который начал со мной диалог ещё из-за чердачной двери.
– Показывай, давай, чё ты тут намалевал.
Доктор, уже в халате, завалился после служанки, которая освещала ему путь большим фонарём. Он подошёл к крыше, и остановился, активно вглядываясь в доски.
– Черти дери, дай фонарь, – он выхватил фонарь у девушки и сам начал светить себе перед глазами. – А где ж хератень-то эта?
– Всё замазано, дит. И ураганом не снесёт.
– Да? – повернул он голову на меня. После чего вернул её в обычное положение и приложился мясистой ладонью по дереву. – Заебись, молодец. Пойдем вниз, я заплачу.
Мы спустились вниз и прошли на кухню, где сидело несколько человек.
– И эта гниль будет стоять тут? – обратилась к доктору женщина из-за стола.
– Подожди, дорогая, я ему лишь деньги отдам, – ответил доктор Вильсман.
Он ушёл в тёмную комнату, оставив меня стоять с ведром посередине залы, в которой гудели голоса.
– Анна, дорогая, ты зря связала свою жизнь с этим Хэгеном, – девушка приложила обратную сторону ладони к краю рта, – не при нём будет сказано, Мадс был куда лучше. Ну что
