чтобы дать понять своим домашним, что перед ними родная племянница королевского судьи целого города, что обращаться с ней нужно вежливо и предупредительно и что в ее присутствии следует воздержаться от свободомыслия и вольнодумства в словах и выражениях.
– Привет, – наконец ответил сын трактирщика.
– Я тебе дам "привет", – прикрикнул на него Громми. – Ты как разговариваешь с племянницей господина судьи?! – И затем уже чрезвычайно обходительно обратился к девочке: – Простите его, госпожа. Он у меня немного диковатый, растет тут без должного внимания. Мы с моей женой, вот кстати, это моя жена Глория, не успеваем за всем, ему бы ремня побольше…
Элен приветливо смотрела на женщину. Она была еще совсем молода, лет двадцать восемь, стройная, загорелая, с длинными волнистыми светло-каштановыми волосами, зелеными веселыми глазами, тонкими руками и белоснежной улыбкой.
– У вас так все замечательно устроено, миссис Хаг, – сказала девочка.
Глория вопросительно поглядела на мужа, никогда она еще не слышала подобного обращения. Тот опять сделал большие страшные глаза, хотя уже и сам не знал о чем он собственно сигнализирует.
– Такие чудесные занавески на окнах, они создают удивительно мягкое освещение залы, уютное и теплое. И ваши гобелены подобраны с таким отменным вкусом. Они вроде как привносят дополнительный простор в помещение и в тоже время так умиротворены и созерцательны, – продолжила Элен.
Глория улыбнулась странному ребенку.
– Благодарю вас, госпожа, – сказала женщина и в самом деле польщенная, но все же немного озадаченная, что слышит подобные речи от такой крохи.
– Ну вы даете, госпожа, – восхитилась Роза, совершенно не замечая мечущего молнии взгляда хозяина постоялого двора. – Вы такая красавица, что у вас должно быть женихов целая армия, а вы успеваете гобелены разглядывать.
– Какие еще женихи, клуша ты твердолобая! – Гневно воскликнул Громми. – Не видишь что ли дитя перед тобой?
И затем елейно и торопливо, склонившись к девочке:
– Не обращайте внимания, моя госпожа. Это Роза, в свои двадцать два, она еще не замужем, а потому женихи это единственное о чем она может думать и говорить. Прошу, вот сюда, вот умывальник. – И затем снова обращаясь к Розе. – Ступай сервируй стол господина судьи.
– Что стол? – Не поняла девушка.
«Дура», – одними губами произнес Хаг, пока Элен приближалась к умывальнику.
– Иди на стол накрывай, – сказала он уже вслух. – Мелиг подай полотенце. Да не это, дурак, им со стола вытирают. Чистое возьми в шкафу наверху.
Роза удалилась, яростно виляя бедрами.
Девочка вымыла руки и взяла чистое белое полотенце из рук мальчика.
– Спасибо, – сказала она Мелигу и улыбнулась. Тот ничего не ответил.
Элен Акари заметила странное напряжение в ауре невысокой полной светловолосой девушки, стоявшей возле стола и резавшей редис.
