минуты отца можно было расспрашивать о самых разных вещах, включая те, за которые еще днем мог влететь основательный, отпущенный тяжеленной отцовской рукой подзатыльник.
– Железный лес?.. – хмурился отец, работая над очередной игрушкой. – Чего это тебя Ярнвид заинтересовал, подменыш ты дикий? Опять проказу какую придумал? С Железным лесом не шутят. Запомни и на носу у себя топором заруби. Когда в Железный лес идут, на алтаре свечку ставят Бессмертному Человечеству, а если приходят в целости – еще две.
Знал Гензель и то, что ответы отца в таком настроении частенько бывают многословными. Нужно лишь выжидающе помолчать или задать пару невинных вопросов – и отец рано или поздно, сам того не замечая, примется рассказывать, ощипывая очередную деревяшку и глядя лишь на нее:
– Был у меня приятель, де Фризом звали, а по имени – Хуго. Угольщик. Зачастил в Железный лес по своим делам, хотя ему сорок раз было говорено: не лезь. Но того всю жизнь тянуло туда, куда не велено. «Я, – говорит, – при удаче. Все деревья в Ярнвиде знаю, сколько их там есть. Каждую опасность разумею и никогда не рискую лишний раз, вот отчего всегда домой возвращаюсь». А Железный лес самоуверенных не любит. Он таких испытывает, черту, стало быть, определяет… Да так, что, как наиграется, сам же и ломает. Не любит он слишком слабых и слишком сильных – тоже… А ну сиди не вертись, Гензель, лошадиное отродье! Сам речь завел – теперь слушай, что с людьми бывает, которые старших не слушают и на себя слишком уж надеются…
Гензель терпеливо слушал, хотя деревянная скамья буквально обжигала седалищное место. Невозможно было усидеть на месте, слушая все эти отцовские истории, хотелось вскочить, пробежаться по огороду, сшибая сухой веткой покачивающиеся чертополошьи головы, крикнуть: «Вот тебе, Ярнвид! Получай, старое болото!..» Тогда он сам был возрастом не старше Гретель. Будь он постарше да поумнее – постарался бы получше запомнить советы отца…
– …И полез этот Хуго в очередной раз в чащу. Все ему один цветок покоя не давал. Слыхал про Алый Цветок, немощь ты моя безродная? А? Ну конечно слыхал. Будешь столько языком чесать с мальчишками уличными – точно ремня у меня отведаешь… В общем, наслушался Хуго про этот Алый Цветок – и решил его добыть во что бы то ни стало. Он говорил, то ли для жены, то ли для дочери хочет, но мы так поняли, что Алый Цветок ему для личного пользования нужен. Он же знаешь чего… Ну все-то ты знаешь, а! Смотри-ка на него, подлеца! Не положено тебе таких вещей знать еще, огрызок! В общем, ходит слух, что Алый Цветок на силу мужскую сильно воздействует. Ну как потроха мантикоры, только в тысячу раз сильнее. Вот наши бабы в свое время и погнали мужей в Железный лес за этим своим Алым Цветком… Сколько из-за этой прихоти головы лишилось, вспомнить страшно. А, бабы, одно слово…
Гензель старался слушать внимательно, не пропуская ни единой подробности. Гретель же почти не обращала на отцовские истории внимания, а может, просто
