и рассыпался прахом, даже лепестков не осталось. Ругнулся он, но делать нечего, вернулся в дом и спать лег с горя. Мол, в следующий раз повезет… Только не было ему уже следующего раза. Ночью, жена говорила, просыпался несколько раз от жажды и горел весь, точно не на кровати, а на углях лежал. С утра ослабел, на работу чуть живой выполз. Лицо осунулось, глаза навыкате… Иные в гробу лучше выглядят, одним словом. Знали бы мы, что потом только хуже будет, – сами бы прикончили бедолагу…
– Это цветок его так?..
– Да уж не василиск! Не перебивай, сказано же! Цветок, цветок… Алый, будь он неладен. С того дня стало Хуго все хуже и хуже. Сперва кожа у него начала твердеть по всему телу. Словно бы коростой покрываться. Жена ему и компрессы делала, и мазями всякими лечила, да толку, если человек, считай, сам свою голову на плаху отнес… Руки-ноги у него отниматься начали, сам без чужой помощи через пару дней уже и с кровати не вставал. И вообще во всем теле одеревенение какое-то началось. Руки еще гнутся, а пальцы перестали, один от другого не оторвать. И по всему телу отростки пошли расти. Тут мы и поняли, что Хуго генетическую погань какую-то подцепил от того цветка. Кости у него срастаться между собой начали, а лицо таким сделалось, что даже нам смотреть тошно было: корой покрылось, мхом, дрянью всякой… Был человек, а стал – дерево. Ночами от боли ревел, полгорода слышало. Есть уже не мог, жена его через трубку бульоном кормила…
В углу прекратился шелест страниц – кажется, Гретель тоже стала слушать. Это было редкостью: в противовес всем обыкновенным детям Шлараффенланда она не любила историй про геноволшебство. Удивительно, но так и было – слушая истории про зачарованных принцев, сказочные превращения и невероятных созданий, Гретель обычно морщила нос. Этого Гензель никогда понять так и не смог. В голове не укладывалось, отчего ей больше по душе тяжеленные книги с черно-белыми картинками, а не захватывающие дух отцовские истории. И там, и там на каждом шагу случались геномагические чудеса, только что за интерес следить за чудесами по непонятным схемам да сложным рисункам с рисками?..
Отец тем временем продолжал свой рассказ, не обращая внимания на то, кто из детей его слушает:
– Поняли мы, что несдобровать Хуго. Вот-вот слуги Мачехи за ним явились бы. С такими, сам знаешь, разговор короткий. Нечего генетическую инфекцию сыпать в городе!.. Решили мы помочь ему по старой дружбе, на тот свет отправить без мучений. Только оказалось, что поздно мы это придумали. Сидит он дома, в угол врос, деревянный как чушка для колки дров. Корой со всех сторон укрыт, даже рта не видать, а вместо глаз – какие-то гнилушки светятся… Ох и картина. И что прикажете с ним делать? Сперва решили просто есть не давать – пусть, мол, от голода умрет. Куда там! Он уже корни пустил, прямо сквозь пол. Впился в землю этими корнями, а те прочные, как стальные канаты! Из земли какие-то соки и сосет… Хотели тогда голову отрубить. Позвали дровосека с топором, чтобы тот, значит, ему голову
