и не заметить, а с такими зубищами, как у него…
– Понимаю. Попал под действие генетической бомбы. В прежние времена их охотно пускали в ход. Совершенно забывая о том, что наносят катастрофический удар по собственному генофонду.
– Нет, он сам. Узнал где-то, что у акул живучесть высокая. Раны у них быстро заживают, болезней почти нет, да и вообще… Пошел, значит, к геномастеру и…
– …И внедрил себе генетический материал акулы?
– Угу. Ему хорошо, вернулся живым и до самой смерти не болел. А нам, значит, расхлебывать. Отцу еще повезло, он без ноги родился. Ну а мне…
– А еще он кровь чувствует, – неожиданно сказала Гретель, чтобы поддержать брата. Видимо, в ее глазах это было несомненным достоинством. – С нескольких километров может каплю крови учуять. Это тоже от акулы чутье…
«Да уж, – подумал Гензель мрачно, сердясь на сестру за эту поправку. – Ужасно помогает, когда живешь в городе. Всегда можно находить мясные лавки и свежие трупы».
– Не очень изящно, конечно, – сказала женщина. – В королевских дворцах с такой челюстью постоянным гостем, пожалуй, не станешь. Но бывает наследство и пострашнее, уж поверь мне. Поблагодари судьбу и генокод за то, что тебе, к примеру, не досталась пищеварительная система паука или по десять пальцев на каждой руке… А теперь я задам вам еще один вопрос. Как вы оказались тут, звереныши?
Гензель потупился. На месте женщины он задал бы этот вопрос в первую очередь, но она, видимо, отличалась нешуточным терпением. И понимала, что гости никуда не денутся, пока не ответят на все ее вопросы, сколько бы их ни оказалось.
– Это все из-за Мачехи… Долго рассказывать, – протянул он неохотно.
– Еще одна история? И, полагаю, не очень короткая. – Женщина вздохнула и на миг прикрыла глаза. – Ладно, может, вы и худшие на свете гости, но я-то еще не забыла правил гостеприимства. Добро пожаловать в мой дом. Отдохнете, подкрепитесь, а заодно и расскажете, каким недобрым ветром занесло вас сюда.
Она поманила их пальцем. Гензель нерешительно сделал шаг вперед. Чутье подсказывало ему, что с подобными вещами и подобными людьми связываться нельзя. Он инстинктивно чувствовал в женщине опасность, хоть и не мог определить, какого рода. Может, не поздно еще убежать?.. Схватить Гретель за руку – и припустить вверх по склону, прочь из проклятой ложбины с ее огромным обитателем и странной хозяйкой…
Гензель встретился взглядом с женщиной. В весенних облаках, плававших внутри ее глаз, сверкнуло что-то, точно разряд в зарождающейся буре. И Гензель вдруг понял, что никуда не побежит. Духу не хватит. Он осознал то, что должен был осознать с самого начала: эта женщина может быть опаснее любого здешнего хищника.
– Не бойтесь, – беспечно улыбнулась та. – Мой дом безопасен. И он сможет о вас позаботиться.
К огромной дышащей мясной груде она подошла без всякой опаски, как раз туда, где располагался кожистый сфинктер. Усмехнувшись Гензелю и Гретель, женщина облизнула правую ладонь и приложила
