сморщился.
– Наверное, и это цитата?
– Слово в слово. Но ничего страшного. Она сказала, что Эван Гриффит был таким же, так что ты в хорошей компании. И прочла мне целую лекцию об Эване. Кажется, ее работа заключалась в том, чтобы лелеять, баловать, обслуживать его и время от времени получать за это нахлобучку. Звучало это просто восхитительно.
– Я не замечал, что ей это было очень не по нраву, – сказал Мюррей. – Собственно, с Алексом у нее почти то же самое. Она напрашивается на это.
– Знаю. Я видела ее с Алексом в галерее и поразилась, наблюдая за ней. Она была жуткой собственницей, неугомонной, стремящейся быть рядом, а он – ну, ничего особенно жестокого не было, но он постоянно отталкивал ее. Это было жалкое зрелище. Неужели у нее совсем нет гордости? Неужели она не понимает, как это унизительно?
– Если и понимает, это ничего бы не изменило. Послушай, пока вы там чесали языки, говорила она что-нибудь о Дональдсоне, с которым состояла в браке?
– Сказала только, что на горизонте появился бывший муж. А что такое? Он что, постоянно избивал ее?
– Может быть, хуже, – ответил Мюррей. – Она развелась с ним из-за его измены. Нет, я не шучу, – сказал он, заметив подозрительный взгляд Рут. – Думаю, то, что она застала Дональдсона в постели с другой женщиной, причинило ей больше страданий, чем любые побои. И это мнение специалиста. В моем бизнесе нужно быть настоящим специалистом по супружеским изменам любого масштаба.
– Я слышала об этом, – промолвила Рут, и что-то в ее тоне задело нерв, уже раздраженный Лоскальцо.
– Это настоящий бизнес, – сказал Мюррей. – Такой же, как у Ральфа Харлингена или, собственно говоря, у Арнольда. Мы все в одной упряжке независимо от того, какие у нас лицензии. Или ты не знала, что для руководства детективным агентством в Нью-Йорке нужно иметь лицензию?
– Я об этом не задумывалась. И не понимаю, почему ты так раздражаешься? Только из-за моей совершенно безобидной шутки…
– В таком случае оставь эту тему.
– Почему ты все обрываешь меня? – раздраженно спросила Рут. – Я хочу, чтобы ты понял… а, ладно. Давай вернемся к миссис Дональдсон. Должна сказать, она была гораздо лучшей собеседницей, чем ты сейчас.
Она обладала способностью успокоить его так же быстро, как привести в гнев, и это осознание было Мюррею приятно.
– Хорошо, – сказал он, – она из никчемной семьи в Техасе, державшей во дворе коз, к шестнадцати годам не могла больше терпеть ни коз, ни семью, поэтому решила выйти замуж за миллионера. Естественно, поехала в Даллас.
– Естественно. А этот Дональдсон был миллионером. Козлом другой масти, можешь сказать.
– Нет, можешь ты. Но миллионером он был действительно. Она работала у него в конторе, он начал проявлять к ней отеческий интерес, потом интерес другого рода, однажды вечером они напились и поспешили сочетаться браком. Странно, тогда она не была победительницей никакого конкурса красоты, выглядела далеко не
