я прежде, чем прикусила язык.
– Что – меня? – не понял или же сделал вид, что не понял, Дан.
– Тебя волнует? – мрачно уточнила я.
– А тебя волнует, волнует ли меня? – приподнял брови он.
Издевается. Причем в открытую!
– С какой бы стати? – взяв себя в руки, безмятежно улыбнулась я. – Тебя может волновать кто угодно. Только знаешь что… Тогда и я буду иметь право волноваться из-за кого-то другого.
– Смелое заявление, Грейси, – еще безмятежнее моего улыбнулся Даниэль. – Только совершенно невыполнимое.
– Почему это? – прищурилась я.
– Ты знаешь ответ, – хмыкнул этот, спасибо папочке, жених.
Никаких ответов я не знала и, если честно, знать не желала. Он никогда ко мне серьезно не относился. Вот и сейчас подначивает, как в детстве. А я, глупая, до сих пор ведусь. Обиженно прикусила губу и отвернулась от господина декана, вознамерившегося играть в непонятные игры. Ну вот это уж точно без меня.
– Грейс, – позвал Дан, когда молчание затянулось. – Ты чего-то хотела?
И почему в его вопросе послышался другой? «Чего ты опять натворила?» Интонации творят чудеса, и чудеса эти подвластны магистру Иридайну в полной мере.
– Хотела, – преодолев детское желание крикнуть: «Я с тобой больше не вожусь» и сбежать, подтвердила я. Обиды обидами, а дело есть дело. – Я была на крыше. И видела, как вниз прыгнула женщина…
– Но не видела, как она приземлилась, – закончил Дан. Я ошарашенно кивнула, а он продолжил: – Что ж, тебе повезло. Или же, наоборот, не повезло, это с какой стороны посмотреть.
– Посмотреть на что? – поторопила я задумавшегося Даниэля. – Что это вообще такое было? Ведь не моя же галлюцинация?
– Не твоя, – покачал головой Дан. – Это легенда академии. Призрак не призрак, видение не видение… О ней все знают, но никто ее так и не видел. Почти никто. Ты – одна из немногих, кому она сочла возможным показаться.
– Кто она? – спросила я, затрудняясь определиться, рада ли подобной чести или же нет.
– Леди Эллан, – ответил Дан. И посмотрел на задумавшуюся меня так, словно я непременно должна знать, кто это.
Звучало знакомо, да… Но вспомнить не получилось; я нахмурилась и пожала плечами, признавая поражение в схватке с собственной памятью.
– Грейс Эллан, – не стал тянуть с ответом и дальше Даниэль. – Та самая, в чью честь академия получила неофициальное имя.
Я изумленно выдохнула. Ого… Неожиданно. И очень-очень странно. Жена Эгана Эллана, благодаря которому стены этого замка стали приютом для будущих магов. Она умерла здесь, отдав свою жизнь ради того, чтобы жили другие. В причине такого поступка легенды расходились, кто-то говорил о выплеске силы, который не удалось вовремя погасить, кто-то – о прорыве грани и нашествии чудовищ, кто-то – о запрещенных ритуалах, в которых что-то пошло не так… Версий было много, и сходились они лишь в одном: если бы не Грейс Эллан, академию, вероятнее всего, попросту
