обосновалась в Миннесоте, где родился мой брат Сол. В 1935-м они втроем вернулись в Палестину, где прожили шесть лет. Мама вспоминала, что незадолго до начала Второй мировой войны в Иерусалиме был слышен гул круживших неподалеку немецких самолетов, а верховный муфтий Палестины открыто призывал арабов выступить против евреев. Она посчитала, что слишком опасно оставаться в Святой Земле, и уговорила отца уехать в Америку. В итоге в 1941 году они с папой и Солом (он на тринадцать лет старше меня) сели на пароход и отправились в США. Плыть через Средиземное море и Северную Атлантику из-за разгоревшейся в Европе войны было очень рискованно, поэтому родители выбрали египетское судно, которое вышло из порта на Красном море, обогнуло Африку, пересекло Атлантический океан, затем миновало Южную Америку и только после этого прибыло в Нью-Йорк. Дорога была долгой и трудной. На пароходе мама виртуозно научилась вычесывать гнид из головы сына и собственных волос. Она делала это с помощью расчески с частыми зубьями, а потом безжалостно давила личинок ногтями больших пальцев. Этот навык удивительным образом пригодился ей и в Новом Свете: в нашем нью-йоркском доме она с феноменальным хладнокровием голыми руками расправлялась с полчищами тараканов.
Жизнь среди чужаков
Я появился на свет 5 мая 1946 года в штате Мичиган, в роддоме при больнице Sparrow Hospital в городе Лансинг. По прошествии нескольких месяцев семья перебралась в нашу новую «землю обетованную» – Нью-Йорк, где я и вырос.
Война и Холокост оставили тяжелый след в душе моего отца. Он не только отказался от соблюдения иудейских традиций, но и вовсе потерял веру в Бога. Пройдя через горькое разочарование, он не мог продолжать служить раввином. Чтобы как-то кормить семью, отец приобрел магазинчик, который впоследствии получил известность в квартале Вудхэвен в Квинсе как «Кондитерская лавка Айка».
Вокруг нас жили преимущественно неевреи. Это были эмигранты в первом и втором поколении, выходцы из Италии, Германии, Восточной Европы – настоящий «плавильный котел». Через дорогу располагалась школа для старшеклассников, носившая имя Франклина К. Лейна, где училось около пяти тысяч человек. Треть составляли афроамериканцы из Бруклина, еще треть – дети пуэрториканцев, остальные ребята – из белых семей, живших поблизости, в Квинсе. В общем, пестрая компания!
«Лавка Айка»
Магазин не был моим вторым домом. Он был первым домом. Большую часть времени, когда я не спал и не был в школе, я проводил там. В центре торгового зала располагался длинный прилавок, вдоль которого стояли высокие вращающиеся стулья. Основной приток покупателей распределялся на три волны в течение дня. Первая – с шести до девяти утра. По пути к электричке или автобусу посетители заходили к нам, чтобы выпить кофе и купить газеты. По тому, какой прессе человек отдавал предпочтение, можно было составить представление о его политических убеждениях и социальном статусе. The Wall Street Journal любили работники финансовой сферы, преимущественно консервативные республиканцы.
