снова рванул вперёд, да с такой скоростью, с какой Насте уже давно бегать не приходилось. Она запыхалась моментально, но отстать и оказаться одной на пустынной ночной улице незнакомого города казалось слишком пугающим. Да и не надо забывать, что где-то здесь скрывается убийца…
Последние редкие прохожие исчезли. А Эливерт всё бежал, почти не задумываясь, безошибочно выбирая путь в сумерках.
Настя понимала, что его ведёт ищейка, а ещё она понимала, что у Кайла и Орлеха такой полезной штуки нет. Они наверняка уже заблудились в этом лабиринте, в хитросплетениях переулков Эсендара.
Дорога, на которую выскочили, светилась редкими фонарями. Зато по обе стороны вставали жуткие тёмные развалины – брошенные, мёртвые, одичавшие и злые. Последний свет дня угасал бесследно средь чёрных руин, опалённых огнём и временем.
Эливерт внезапно остановился, вслушиваясь в тишину ночи. Где-то скрипел сверчок, щебетали запоздалые птахи, да звонко отдавались Настины шаги. Вифриец предостерегающе поднял руку, призывая её замереть. Рыжая застыла на месте, тоже прислушиваясь. От волнения и страха у неё начинали стучать зубы.
Эливерт почти неслышно двинулся к ближайшему дому, вернее к тому, что от него осталось – стены без крыши, пустые проёмы без дверей и окон.
– Эл! – взвизгнула Настя, когда за спиной вифрийца вдруг выросла высокая чёрная тень.
Но Ворон уже и так учуял – обернулся, встречая атаку.
Материализовавшийся из горы какого-то хлама верзила ударил сразу, но застать Эливерта врасплох не получилось. Ворон отскочил, отбил удар клинком и тотчас нанёс несколько стремительных ответных ударов.
Герсвальдец попятился под его натиском. Со звериным рыком снова попёр на вифрийца. По сравнению с рослым северянином, Эливерт казался сущим мальчишкой, особенно сейчас в полумраке летней ночи. И оттого верзилу невероятно злило, что преимущество в силе и росте нисколько ему не помогало.
Ворон вился шустрой осой вокруг неповоротливого герсвальдца и жалил беспощадно. Очередной короткий взмах меча, удар…
С протяжным стоном долговязый повалился, как подкошенный. Меч он выронил и теперь с воем зажимал рану на ноге. Эливерт насел сверху, уткнув того мордой в землю, заломив руку. Настя подскочила на помощь.
– Дэини, дай что-нибудь! – прохрипел Ворон, силясь удержать противника. – Пояс, пояс давай! Руки ему вяжи!
Насте связывать никого и никогда не доводилось, и сейчас вышло не очень. Тем более герсвальдец отчаянно сопротивлялся, а не ждал, пока его спеленают. Но, как только удалось немного его усмирить, Эливерт уже сам проверил и затянул потуже все узлы. Поднял того резко и грубо.
Долговязый взвыл снова. Видимо, рана на ноге действительно была очень болезненной. Но Эл на это внимания не обращал, он втолкнул пойманного лиходея в проём того самого дома, на пороге которого и состоялась
