наконец-то пригрела, а?
– Нет, не пригрела, – холодно отозвался Эливерт, снова оглядываясь – разбудят сейчас девчушку своим шушуканьем.
– Как можно быть такой дурой? – насмешливо фыркнула Риланн. – Я бы на её месте тебя из постели совсем не отпускала!
– Не смей так говорить про неё! – под его ледяным взглядом девица, полезшая снова с поцелуями, испуганно попятилась. – Иди домой, Риланн! Тебя муж заждался, небось…
– О, прямо вот так, да? Про мужа моего вспомнил? – она надменно приподняла красивые брови. – Да коли он на тебя походил бы хоть чуток, я уже бежала бы!
Риланн выдохнула, глянула исподлобья примирительно и кротко:
– Эл, ну, ты что? Пойдём ко мне, а! Спит твоя девочка. Она и не узнает ничего. Ты этого боишься?
Она снова потянулась к нему, целуя торопливо.
– Риланн, я же сказал – не сегодня! – Ворон оттолкнул её с силой. – Прекрати! Она скоро проснётся. Она всегда просыпается в это время…
– Зачем ты её вообще с собой взял?
– Я не к тебе ехал. Мы в Лэрианор собрались, – безжалостно объяснил вифриец.
– Ах, вот оно что! Так ты и не ко мне вовсе… – та обиделась ещё сильнее. – Проездом, значит? Ну, простите, что побеспокоила!
Ехидство внезапно сошло с её лица. Она заглянула в его глаза серьёзно и встревоженно.
– Эй… Эливерт! Что-то случилось?
Ворон опустил взгляд в пол и ничего не ответил.
Граю заворочалась беспокойно, перевернулась на другой бок. Пробормотала что-то во сне неразборчиво. Сейчас она проснётся.
Уже которую ночь это начинается так… Он чувствовал, угадывал без труда. Сейчас. Ещё немного, и её тревожный крик пронзит ночную тишину. И малышка в слезах начнёт пересказывать ему страшный сон, который не даёт покоя снова и снова. Наверное, однажды это пройдёт.
А пока ей становится легче, когда она говорит, а он слушает. Эл знал уже каждое мгновение этого проклятого видения, словно это ему каждую ночь упрямо снится то, что видела его дочь…
Несколько дней назад…
Собака залаяла надсадно, свирепо, и Граю, отложив куклу, сунулась к окну. Но там никого не было видно. Однако она отчётливо услышала чьи-то голоса уже во дворе и удивлённо поспешила к другому окну, выходящему в ограду.
Девочка видела, как её мать вышла на высокое крыльцо и остановилась изумлённо. Она ещё не дошла до калитки, а гости уже сами умудрились зайти, и даже пса, рвущего на цепи, не побоялись. Такая наглость Вириян не по душе пришлась, но вида она не подала.
– Здравствуй, хозяюшка! – поклонился приземистый широкий мужичок, с красным круглым лицом. – А мы к вам… По срочному делу.
– Добрый день и вам! – откликнулась Вириян, настороженно оглядывая чужаков.
За спиной у краснолицего стоял ещё один, рослый и плечистый, смуглый – пожалуй, северянин. Высокий недовольно косился на захлёбывающегося
