«Скальный грунт»!.. Да и костер получился не так хорошо, как хотел. Но ведь сам Игорь его похвалил! И приняли его, приняли! Вот они, настоящие ребята! И он – свой среди своих. Но не всё они еще знают о нем. Пожалуй, главного-то они и не знают. Но… не сейчас, представится как-нибудь случай. Вот если бы…
– Павлик!.. – позвал вдруг Евгений Крокодилыч.
– Что?
– Потопил кораблик!
В голос хохотал бригадир, беззвучно хихикал Игорек, отрывисто каркал Костя, тонко скулил Коленька, Старина Хэнк сдерживался и прыскал… Даже Васька заквакал, это было обиднее всего. «Потопил»? Да нет, другое, совсем другое было слово. «И чему тут смеяться!? Павлик – кораблик, тоже мне рифма!»
– А хотите, я стихи почитаю? – спросил он неожиданно для самого себя.
5
– А! ну давай, давай; просим, просим, – ответил за всех Евгений Крокодилыч, – то-то я смотрю, «роза ветров»!
Нашли закуток у окна и примостились на рулонах рубероида. Павел отошел немного, спиной прижался к стене. «И с чего это я? зачем?» – промелькнуло и погасло: отступать было поздно, поздно было отступать… Он вдохнул – и вылил в один долгий выдох:
Не знаю я с чего начать,
да нет и подходящей темы…
Мне просто хочется писать —
писать сонеты и поэмы,
писать о пламенной любви,
о чувствах тех, что крепче стали,
что не отдашь – хоть режь, хоть рви…
Но нет любви. Да и была ли?
И не волнует больше кровь
и не тревожит больше нервы
та, позапрошлая любовь,
та, что была когда-то первой…
Перед ним в темноте только красные огоньки сигарет, его знобило…
– Удивительные стихи, – сказал наконец Евгений Крокодилыч, – удивительные! Да-с, человек пишет, сам не зная о чем. И так прямо об этом и говорит! В первый раз слышу такие стихи. Как это там у тебя? – «Мне просто хочется писать»? Кстати, «писать» хочется или «пи́сать»? – Женя посмотрел прямо ему в глаза:
– Хорошие стихи, мне понравились… Нет, кроме шуток. Сейчас очень мало искренних людей. Можно сказать, их почти совсем не осталось, – и взгляд его как бы говорил: а в тебе это есть. Павел почувствовал, что краснеет; ему стало тепло, только пальцы слегка дрожали.
– Да-с, – продолжал Женя, – раньше, говорят, еще были люди, которые не боялись отвечать за свои слова. А сейчас…
– И куда ж они делись? – ерничая, перебил Игорек.
– Известно куда… – в тон ему процедил Коленька.
– А действительно, куда? – спросил сам себя Евгений Крокодилыч. – Да что далеко ходить! Взять хотя бы всех вас. Есть среди вас хоть один, кто не побоялся бы прямо сказать бабе: «Пойдем!», а? Что, нет? Я вас спрашиваю! – Бас его гулко отдавался под сводами цеха…
– Да,
