рассеянная стала, то и дело своими оттепелями расколачивает стекло ледяное… с такой любовью этой же весной выплавленной, по карнизам текущими ручейками выставленной всем на обозрение!
Да, отошли вьюги, пронеслись в ручьях апреля в неведомые стороны мартовские снега. Венера Сергеевна уже давно вышла на работу. Всё в той же темно-синей жилетной паре и в блузке свежей белизны, но зато парикмахерские кудри заменила – просто короткая стрижка и прямая, добавила её обладательнице много интересного, да.
На служебном столе у неё, в бутылке из-под кефира торчала рогулистая (как рогатка) веточка багульника – это Мария Петровна с Дальнего Востока из гостей привезла. Появилась подруга из другого отдела секретарша, когда во время её болезни, Марию Петровну приглашал шеф, на подмену временную. Маленькие язычки проклёвывающихся листочков нежно зеленели, но их было мало и расти они не хотели, зато цветы торчали на концах. Странное растение: цветы появляются раньше листьев.
В сумерках, за окном сиренево проглядывалась дорога, за которой тенями виднелись другие дома. Они со Славиком сидели у окна и ждали Лену. А Лена, как исчезла с утра, у неё был нерабочий день после ночного дежурства, и не возвращалась. И это было странно: была суббота, взяты были билеты в кино – Славик, разумеется, не пошёл в кино один, и вообще она его не предупредила. Славик пришёл сюда, к Венере Сергеевне. Славик нервничал и рвался обежать все больницы и даже морг.
– Погоди, – удерживала его Венера Сергеевна, – ещё больше него пугаясь. – Как-то на днях она говорила, что поедет к подружке. Дождемся еще автобуса последнего. —
Автобусы с вокзала ездили по расписанию и останавливались наискосок от их дома. Вот и высматривали в окно. И ничего не высмотрели. Славик ушёл. А Венера Сергеевна легла только за полночь.
Так получилось. Едва стрелки на часах сошлись на восьми часах, Венера Сергеевна нашла телефон, записанный на бумажке, и позвонила в больницу: Лена должна была выйти на работу с утра. Дозвонилась, подозвали Лену.
– Где же ты ночевала? – кричала Венера Сергеевна, потому что слышимость была отвратительная.
– Простите меня, Венера Сергеевна, пожалуйста, я у подружки задержалась. А потом смотрю – поздно… —
Вскоре появился Славик, прибежал успокоить, – сказал, что видел Лену, всё в порядке. И Венера Сергеевна порадовалась за неё: какого парня имеет! Но тут же промелькнула мыслишка: уж слишком у них всё хорошо, что-то тут не так.
Потому что в звонке в больницу открылась ложь Лены: выяснилось, что она работает не штатной медсестрой, а приходящей няней, то есть по договору. Это вроде бы небольшая ложь, а сколько за ней скрывается. И ничего-то она не знает про жизнь жилички Лены, пусть и молодой, но уже вступившей в восемнадцатилетие.
«Подозрительно, – в сознание возникла уже не новая мысль, – слишком они со Славиком не могут друг без друга: а что если дети? – и опасение это не столько
