Эврисфей надавил на болевую точку гераклового самолюбия посильнее.
– Никак, боишься?
Геракл с негодованием отверг предположение Эврисфея
– Ещё чего!
Давление на болевую точку продолжилось:
– Нет, ты боишься!
Геракл выпрямился, как испанский гранд.
– Я ничего не боюсь!
Последовало ехидное:
– Кроме немейского льва!
Геракл в негодовании сотряс своим кулачищем воздух.
– И его тоже! Эврисфей довольно потёр свои короткие, сухие руки.
– Значит, настучишь ему дубиной?
Последовавший ответ, плута удовлетворил:
– Тьфу! Делать нечего!
Эврисфей совсем обнаглел:
– И шкуру убитого льва мне принесёшь?
Геракл, не подумав, в запальчивости брякнул:
– Принесу!
Плут живо представил огромную львиную шкуру в личном жилище, и ему стал хорошо.
– Что ж, посмотрим!
Геракл набычился. Он уже жалел о том, что сгоряча пообещал этому хлюсту такой роскошный подарок, да делать нечего. Геракл слыл хозяином своего слова.
– А что здесь смотреть? Завтра и принесу.
Эврисфей не верил своему счастью.
– Неужели завтра?
Геракл презрительно посмотрел на Эврисфея.
– Конечно!
Прохвост недоверчиво прищурил левый глаз.
– А Алкмена отпустит тебя?
Геракл возмущённо вскинул голову.
– Я уже взрослый!
Эврисфей выставил вперёд свою руку.
– Хорошо, хорошо.
Чуть подумав, добавил:
– Мы с охотниками желаем посмотреть битву. Не возражаешь?
Геракл равнодушно пожал плечами.
– Смотрите.
Утро следующего дня выдалось ясным и тихим. Ни ветерка, ни облачка. Забросив на плечо свою дубину, Геракл решительно зашагал к логову зверя. Он неодолимо жаждал борьбы с коварным и свирепым животным.
На приличном расстоянии от него, робко озираясь по сторонам, семенила кучка любопытствующих охотников. К пещере их влекло зрелище предстоящей битвы. А ещё дальше, вслед за охотниками, зигзагами перемещался сам Эврисфей.
Дорогу лесом и сам Геракл, и сопровождающие его, лица прошли без приключений.
По-прежнему, вокруг было тихо. Лишь птичьи трели услаждали напряжённый слух вдохновенного бойца.
Геракл подошёл к пещере. Привёл в боевое положение свою дубину. Прислушался. Из мрака пещеры доносились звуки, похожие на шлепки по воде. Шлепки были редкими и мирными. Словно кто-то очень медленно и осторожно бродил босиком по луже.
И вдруг, как гром среди ясного неба, раздалось глухое, плотоядное урчанье. Боец напрягся: зверь в логове!
Пора приступать к делу! Геракл загородил собой вход в пещеру и подал голос. Кличем своим он вызвал немейского льва
