своими косматыми головами и моментально покинули пещеру.
«А с исполнительностью у них всё в полном порядке, – с удивлением подумал Дронов, – бегут, как заводные. Даром, что каменный век! И парочка дисциплинированная, хотя и комичная. Тощий и тонкий. Длинный и коротышка. Герои Чехова и Сервантеса в одном флаконе, ни дать, ни взять!»
Парочка, между тем, тоже протопала мимо Глеба и уверенно направила свои стопы к лесу. Похоже, она сходу взяла след беглянки.
«Так, – озабоченно предположил Дронов, – за строптивой красавицей, судя по всему, организуется серьёзная охота. А облом, который организовал погоню, выходит у них главный? Уж не вождь ли он? А что? Всё может быть! Ладно, оставим, на время, вождя в покое и тоже поучаствуем в этом приключении. Любопытно всё же, чем всё это закончится?»
И человек из другого мира призраком последовал за посланцами вождя. Он двигался параллельным курсом, обеспечивая себе возможность для манёвра. Так, на всякий случай. Идти скрытно за пещерными людьми, тёртому путешественнику во времени не составляло особого труда. Так, лёгкая прогулка на свежем воздухе и не более того.
Преследователи бежали быстрее беглянки. Двигались гуськом: длинный впереди, а коротышка сзади. Бежать им было гораздо легче, чем девушке, поскольку двигались они по уже проторенной дорожке! Оптика Дронова фиксировала, что беглянка уставала всё больше и больше. Особенно это чувствовалось, когда она достигла опушки леса. Казалось, беги себе спокойно дальше. Теперь ведь легко. Уже нет той высокой и густой травы, которая заплетала ноги. Увы! Как раз в этой высокой траве, похоже, она и растеряла все свои силы. Их только и хватило, чтобы дотянуть до опушки. К несчастью. А преследователи, между тем, неумолимо приближались к своей цели. Глеб даже слышал, как они между собой о чём-то торжествующе «чавали». Видно радовались близкой удаче.
Несчастная девушка уже едва двигалась. Она стала чаще оглядываться. В больших и тёмных глазах её застыла тоска. У Дронова сжалось сердце. Ему стало жаль строптивую беглянку. «Эти двое – подумал он – сейчас догонят её и поведут к своему дремучему хозяину. Поведут против её воли, грубо смяв её хрупкое сопротивление». Дронов поморщился. Он ярко представил себе итог погони, и ему стало неприятно. Перед ним стал непростой выбор: вмешиваться в естественный ход событий или нет? Это был тот случай, когда на пути благородного порыва становится железный параграф закона. Посланник из другой эпохи не имел права его преступить. Он прекрасно понимал, что преступить закон, значит нарушить его. Но не вступиться за беззащитную беглянку он тоже не мог. Это не позволял ему сделать другой закон – нравственный. И он решил действовать. Главное, не наступить на бабочку! Не поломать её хрупкое крыло!
Дронов сначала занялся толстяком. Тот был поближе. Настиг его у опушки леса. Тенью скользнул к дереву и притаился за вековым стволом. Ничего не подозревавший
