Шуйских подобный разгром был полной неожиданностью…
Но!
Допустим, государь-подросток впервые показал зубы, впервые пролил кровь, вышел из-под контроля ненавистных врагов. Стал ли он после этого самовластным правителем? Освободился ли он от преобладающего значения служилой знати на дела высшей государственной важности? Да об этом и речи быть не может. Совершенная неопытность великого князя в дипломатии, военном деле и внутренней политике, его юношеский возраст, недостаток сил, которые могли бы оказать прямую поддержку в конфликте с мощными аристократическими группировками, делали его полностью зависимым от действий служилой знати. Освободился личный государев обиход, но это никак не означает начала единовластного правления.
«Шуйское царство» кончилось, но боярское правление продолжалось.
На протяжении трех лет, или около того, Иван Васильевич отстаивает свой новый статус от попыток принизить его, реставрировать наиболее неприятные для него моменты из времен боярского правления. Так, например, в сентябре 1545 г. Афанасию Бутурлину, представителю древнего московского боярского рода, отрезали язык «за его вину, за невежливые слова». А через месяц Иван IV возложил опалу на целую группу служилых аристократов. Впрочем, довольно быстро они получили прощение в результате «печалования» митрополита Макария. Опала для середины XVI столетия – очень неприятное событие, ставящее целую семью в униженное положение и не позволяющее участвовать в государственных делах. Так вот, помимо самих Шуйских и их явных сторонников, подвергся опале старый царский любимец Федор Воронцов. Таким образом, можно заподозрить: юный царь рвался к полноте власти, равной временам правления его отца, а верхушка военно-служилого сословия не торопилась сдавать юноше позиции, занятые ею в 1530 – начале 40-х гг.[40]. В результате начинаются столкновения и с теми, кто раньше явно поддерживал великого князя, пытавшегося прекратить «Шуйское царство».
Характер Ивана Васильевича резко испортился. От тех лет сохранились известия о молодом незамысловатом хулиганстве великого князя, о его странных играх и жестоких забавах. В частности, псковская летопись, абсолютно независимый источник, сообщает о потравах и разоре, учиненном в псковских землях резвым молодым человеком и его товарищами[41]. Видимо, во время одного из игрищ Иван Васильевич разъярился на одного из свитских молодых людей, княжича Михаила Богдановича Трубецкого, и велел удавить его[42]. По косвенным известиям источников можно строить догадки о том, что великий князь любил охоту, скоморохов[43], был охоч до женского пола и, возможно, склонялся к содомии. Молодой правитель отличался крайне эмоциональным и притом несдержанным характером. Видные представители духовенства обращались к нему с увещеваниями.
К счастью, увеселения перемежались поездками по монашеским обителям,
Впрочем, А.А. Зимин предлагает иную трактовку: падение Воронцовых было результатом интриг партии Глинских. – Зимин А.А. Состав Боярской думы в XV–XVI вв. // Археографический ежегодник за 1957 г. М., 1958. С. 58. Остается необъяснимая загадка: по какой причине двум кланам, совсем недавно союзничавшим против Шуйских, потребовалось враждовать столь жестоко? Таким образом, гипотеза А.А. Зимина представляется маловероятной.
Псковские летописи. М., 1955. Т. II. С. 230–231.
По словам кн. А.М. Курбского, были также «зарезаны в самом младенчества» еще два представителя аристократических родов: «…князь Иван Дорогобужский, из рода великих князей тверских, и Федор, единственный сын князя Ивана, по прозванию Овчины, из рода князей тарусских и оболенских». – См.: Курбский А.М. История о великом князе Московском // Памятники литературы Древней Руси. Вторая половина XVI в. М., 1986. С. 225.
Страсть великого князя к скоморохам дискуссионна. Другой источник утверждает, что Иван Васильевич не любил «…ни гусельного звяканья, ни прегудниц скрипения», ни бесовских плясок скоморохов. Тогда зачем же Максим Грек поучает великого князя не забавляться скоморошьими представлениями? На всякий случай?
