медленно оседать на пол. Но Якобу абсолютно все равно, с прежним равнодушием, точно куклу берет меня за подмышки и ставит на ноги. Руками закрываю груди.
– Что ты там прячешь, малышка? Думаешь я сисек никогда не видел? Или твои – особенные?
– О, у нее классные, – хохочет Глеб. – Только я первый, слышь. Отойди от девчонки. Все, я готов. Якоб оборачивается к парню. Поворачиваю голову вслед за Штаховским. Глеб демонстрирует нам свое обнаженное тело, торчащий крупный половой орган уже упакован презервативом.
– Можешь смотреть как я ее… – кивает Якобу. – Потом можем вместе попробовать.
От паники начинаю тихо поскуливать, как щенок, понимаю, как это жалко выглядит, но мне все равно. Обмочиться готова от страха. Теперь уже по-настоящему, не как в прошлый раз, в двенадцать лет, когда Штаховский преследовал меня. Почему, ну почему именно с ним связаны все самые позорные сцены из моей жизни?
Но Якоб не торопится отходить в сторону, несмотря на все слова Глеба. Он тащит меня к дальней стене возле окна. Прижимает к ней спиной. Совсем как в тот раз, когда я бросила в него грязью… Словно запомнил тот случай и воссоздает. И от этих мыслей мне еще хуже. Нестерпимая боль, хуже физической. Мой мир разбивается на осколки. Понимаю, что если сейчас произойдет то, чего так жаждет Глеб – я погибну. Просто не захочу жить после такого. Я слишком слабая, жалкая… Погрязшая в мире фантазий наивная девочка. И в этот момент меня охватывает дикая ненависть к этой девочке. Жалкой слабачке, доверчивой, наивной дуре. Это чувство разгорается в груди все сильнее, почти заглушая страх. Но он возвращается, когда Якоб распластывает мое тело по стене. Зажимает мои запястья точно наручниками одной рукой и прижимает к стене над моей головой. Свободная рука ложится на мою шею.
– Если приблизишься, убью, – рычит Штаховский. У меня зубы начинают стучать от этого почти звериного рыка, пока не понимаю, что он Глебу говорит.
– Черт, так не честно, – доносится злой голос Глеба.
Рука Якоба скользит ниже, по груди. Пробует сначала одно, потом другое полушарие, стискивая, а потом точно взвешивая в руке. Затем пальцами захватывает сосок, сжимает довольно болезненно. Сначала один сосок, потом второй. И сильнее, до боли. Непроизвольно дергаюсь и с трудом давлю крик. Но Якоб не прекращает. Наоборот, усиливает давление, еще сильнее сдавливает и потягивает на себя. Внутри зарождается какое-то безумное ощущение. Оно охватывает все тело. Предчувствие взрыва. Мне безумно страшно. И в то же время я будто парю в воздухе, меня окутывает непонятное ощущение… я словно на грани между ужасом и эйфорией. Меня окутывает запах Якоба, терпкая туалетная вода, древесный, чуть сладковатый аромат удивительно идет ему. Мне нравится как он пахнет. Хочется втянуть поглубже в себя этот запах. Чтобы сохранить для себя. Между ног появляется влага. И тянет что-то. Болезненно. И в то же время эта боль… приятная, и это поражает меня до глубины души. Не могу поверить, что так бывает. Чувствую себя грязной, жалкой. Изо рта вырывается всхлип…
– Тсс, –
