на его пиджаках и рубашках. Не до конца. Оставляла на паре ниточек. Я разливала чай на его телефон. Прямо при родителях, и потом делала такой виноватый вид…
Но все эти выходки приносили лишь минутное удовлетворение. А потом вновь начинала грызть тоска и душить ненависть. Тоска и ненависть. Абсолютно несочетаемые эмоции. Я безумно хотела увидеть Якоба. Но когда он появлялся – у меня все горело от злости. Я должна была навредить ему. В результате к концу лета добилась лишь того, что парень перестал появляться. Совсем. И кажется, я стерла его безразличие. Теперь между нами горела взаимная ненависть.
***
С того проклятого клуба, куда меня заманила Светка, прошел почти год. Я закончила школу, размышляла какой выбрать университет, но я все еще расхлебывала последствия того предательства. Перестала дружить, отдалилась от одноклассниц. Мне стало тяжело сходиться с людьми. В каждом я видела подвох. Я стала капризной, стервозной, образ девочки мажорки, плюющей на окружающих, прирос ко мне как вторая кожа. А еще я все чаще прикрывалась образом тупой блондинки. Плевать, другого от меня и не ждут. И пофиг что школу с золотой медалью окончила. Ну кто поверит что сама? Богатый папа все купил, конечно же!
На самом деле, Герман Брейкер никогда не контролировал мою учебу. Зачем? Я получала только пятерки. И не за деньги. Просто мне легко это давалось. Я знала что поступлю в любой универ, какой пожелаю. Оставалось лишь решить куда.
Я продолжала ходить к Марине. Если бы не она – я бы не справилась с последствиями травмы после произошедшего в клубе. Психолог настаивала, что я заявление должна написать. На Глеба, и на Якоба. Это куда лучше, чем мстить мелкими пакостями. Она очень волновалась за меня. Мы обсуждали мои проснувшиеся навыки актрисы… И тут Марина посоветовала мне попробовать себя в роли модели.
Новый опыт, новые знакомства. Это может придать уверенности в себе. Я решила послушать совета.
***
То, что отец разрешил мне работать в модельном агентстве было чудом. Он же как цербер смотрел за мной. И за моей девственностью – что было дико противно. Мне семнадцатый год, таких экземпляров уже не встречается на свете! Все подружки сделали это максимум в пятнадцать-шестнадцать лет! Я конечно тоже врала подругам что давно сплю с мужчинами. Изображала опытную. В агентстве отличные педагоги по актерскому мастерству. Я изображала прожженную соблазнительницу и мне верили. Но внутри я по-прежнему оставалась маленьким испуганным подростком. Но мне нравилась эта работа. Она изматывала, отвлекала и позволяла почувствовать себя кем-то другим. А потом, однажды, в агентстве я столкнулась с Якобом. Как гром среди ясного неба. Как же я мечтала, что он однажды увидит меня красивой… Идеально, недосягаемой. И он увидел. Лениво скользнул взглядом и прошел мимо. И влюбился в ту, которую больше всех ненавидела. Василину Дусманис.
Я возненавидела эту пигалицу при первой встрече. Все вокруг носились с ней как с писаной торбой.
