серьезно. Цирроз. – Произносит мама мне вдогонку. – Вам нужно успеть поговорить, пока его не увезли.
Голос мамы эхом отдается в ушах. Поговорить. Приедут врачи. Почему нельзя взять и просто сбежать отсюда? Бросить его, как он когда-то нас.
Захожу на кухню, подхожу к окну со старыми ссохшимися рамами, отворяю створку и выглядываю наружу. Окунаюсь в утренний воздух. Здесь, за окном, он не пахнет приближением смерти, чему я несказанно рад. Вдыхаю полной грудью, закрываю глаза. Вдруг ловлю себя на том, что бью кулаком по подоконнику, неистово, яростно, до боли в костяшках пальцев.
Вдруг в кармане начинает вибрировать телефон. Достаю. На экране высвечивается: «Яра».
– Да, Ярик, привет. – Отвечаю я, стараясь дышать спокойно.
– Здорово, Паха! – Смеется он. – Как ты?
– Нормально.
– Круто ты вчера зажег.
– Хм… И не говори…
– Дело есть.
– Слушаю.
– Нужно поговорить с глазу на глаз. Придешь к нам на репу сегодня?
– Во сколько у вас репетиция?
– В семь, в «Авиаторе», студия 17.
– Постараюсь успеть. Что-то серьезное?
– Деловое предложение, приходи, перетрем.
– Окей… буду.
– Тогда счастливо!
– Пока.
Отключаюсь, собираюсь убрать телефон и вдруг вижу новый входящий вызов. От Димы. Ух…
– Да, – говорю я в трубку, стараясь держаться уверенно.
– Привет, – вздыхает собеседник.
– Здорово, Димон. Ты куда вчера пропал?
– Не спрашивай. – Его голос напряжен. Характерная хрипотца сменяется сиплостью простуженного горла. – Вы во сколько вчера уехали?
– Мы… – Оборачиваюсь, поднимаю глаза к потолку, пытаюсь найти на нем ответы, но их там нет. – Мы сразу после вас…
– Ясно. Какие-то чудилы умудрились разнести мне весь дом. Батя с матушкой приехали и чуть волосы на заднице не рвали, так их бомбануло.
– Обалдеть.
– Да…
– Мы… сейчас у отца, ему совсем плохо. Освобожусь и приеду помочь тебе с уборкой, ладно?
– Не нужно. Сейчас приедет целая бригада. Отец вызвал. Скажи Маше, что заеду за ней, как освобожусь. Если батя не заберет у меня машину, телефон и все остальное. Думал, его порвет, когда он увидел лифчик на люстре.
– Ч-что? – Я попытался изобразить удивление.
– Это не самое страшное. Кто-то выжрал его коллекционное шампанское, побил посуду и нагадил в бассейн. Еще я нашел два косяка во дворе и успел спрятать, пока меня опять не подписали под торчка.
– Ничего себе…
– Только что приходил наш участковый, Василий Степаныч. Я подумал, что мне конец, но он, оказывается, пришел за фуражкой. Точнее приполз, помятый весь, велик свой, говорит, где-то потерял. Я даже узнал его не сразу. Сбили мы его фуражку с дерева палкой, он ее хвать
