в воротник его белой рубашки, сжались в кулачки, будто желая разорвать ткань. Лагардов перехватил ее запястья, отодвинул их и направился к двери. Анастасия Николаевна, не замечая той ноющей боли, что вызывали крошечные осколки, застрявшие в коже ног, бросилась вслед за ним.
Резко захлопнувшаяся дверь прямо перед лицом, заставила ее остановиться. Тут послышался звук поворачивающегося в замочной скважине ключа.
– Так вы из меня теперь затворницу решили сделать! Да? – кричала она, смеясь и ударяя руками в дверь. – Анна все равно не будет вашей! Нет, не будет! Ее замуж выдадут…
Лагардов ничего не ответил. Он не хотел думать об том. Мужчина резко ощутил, как край его штанины дергала чья-то маленькая ручка. Он с опаско, словно земля вот-вот могла уйти из-под ног, посмотрел на Алешу, чьи глаза выражали непонимание и страх. Мальчик смотрел на отца, очевидно, надеясь узнать у него, почему мама так громко кричала. Александр Леонидович наклонился к ребенку и, аккуратно взяв его на руки, поцеловал в крошечный лобик.
– Папочка, милый мой папа, – тихо прошептал мальчишка, положив голову на плечо мужчины, – что такое с мамой? Почему вы ругаетесь?
– С чего ты взял? – как ни в чем не бывало, спросил Лагардов.
Он, не опуская ребенка, отошел вместе с ним от двери, за которой все еще слышались крики Анастасии Николаевны. Статский советник шел по темному коридору и продолжал нести Алешку, крепко обхватившего его шею слабенькими ручонками. Мальчик смотрел через плечо отца назад, не сводя глаз с двери, ставшей стеной между ним и мамой. Лагардов, казалось, чувствовал это и старался поскорее унести Алешу подальше от места, где ему не стоило находиться. Вскоре они повернули направо, и дверь исчезла из поля зрения ребенка, оставив его наедине с догадками о причине ссоры родителей.
Мужчина вошел в комнату мальчика, опустил того на кровать и присел рядом с ним. Несколько секунд он просто смотрел на Алешу, любуясь его лицом – мальчик вовсе не был похож на мать, скорее, он являлся копией отца. Тот же темный цвет волос, те же светлые глаза, по строению похожие на печальные, те же плоские губы – все это уподобляло ребенка папе, превращая его в маленькую копию.
Лагардов вздохнул – как же быстро пролетели пять лет! А ведь, как ему казалось, совсем недавно он качал на руках младенца, доверчиво смотревшего на него. Сегодня – перед ним на кровати сидел уже смекалистый, любопытный мальчишка. Он не верил, время не могло так быстро пролететь!
Как ему бы хотелось вновь стать отцом маленького беззащитного комочка счастья, лучезарно улыбающегося крошечным беззубым ротиком! Бесспорно, для него это была бы самая высокая награда. Как он мечтал снова получить возможность дарить кому-то свою любовь и заботу. Но, увы, этой мечте не суждено было сбыться… Анастасия Николаевна не могла больше иметь детей.
Статский советник прекрасно знал это и боялся осознать,
