с этой мыслью, а наивное сердце все еще верило в лучшее. Анастасия Николаевна не хотела принимать такую новость, отказывалась мириться с новой страстью мужа. Но бороться за него больше не могла, у нее не хватало на это сил. Она сжала его руку так слабо, как обычно это делают умирающие. Действительно, госпожа Лагардова погибала от его хладнокровной решительности.
– Не спрашивайте о том, что не хотите слышать! – произнес мужчина.
Это был самый ужасный удар, самое сильное потрясение в ее жизни. Александр Леонидович даже не отстранился от ее лица, продолжив изучать его некогда божественные черты. Теперь он не мог понять, что нашел в ней шесть лет назад, если она не могла сравниться с Анной. Ее поблекшая с годами красота меркла пред очарованием юного невинного создания. Не было ни блеска в глазах, ни ослепительной улыбки, ни нежного шепота. Вместо этого остались только пепел в потухшем взгляде, выдавленная слабая ухмылка и хриплый, словно последний в жизни, стон. Анастасия Николаевна изменилась, постарела и перестала интересовать его. Статский советник ласково провел пальцем по щеке жены, будто успокаивая ее и подготавливая к серьезному разговору. Она хоть и знала, что эта ласка не вызвана ни любовью, ни страстью, а жалостью, все равно была искренне рада даже такому проявлению интереса со стороны любимого мужа.
– Что будет дальше?
Женщина только сейчас заметила, насколько низко он нависал над ней. Голова ее закружилась от одной мысли о том, что супруг, возможно, в последний раз так близок к ней. Она слабо обхватила руками его спину, постаравшись прижать ближе к себе, но у нее ничего не вышло. Александр Леонидович замер на месте, не позволяя себе сделать лишнее движение, которое жена могла бы посчитать прихотью страсти. Она же только и хотела этого. Статского советника забавляло это желание супруги, находящейся на грани между жизнью и смертью, но при этом не теряющей шанса соблазнить его. Через минуту он решил ответить ей предельно честно:
– Вы хотите знать, что будет дальше? – она кивнула, с замиранием сердца слушая его бархатный голос. – Хорошо. Дальше… дальше все просто, Анастасия Николаевна: вы умрете.
Эти слова, до глубины души потрясшие ее, были произнесены им с привычным хладнокровием. Глаза Александра Леонидовича загорелись всепоглощающим кровожадным огнем, способным уничтожить все, что угодно. Госпожа Лагардова, только отошедшая от шока, с ужасом догадалась, что за мысли пронеслись в голове мужа. Его крепкие руки в следующий миг плавно переместились на ее тонкую шею. Сначала прикосновения были для нее едва ощущаемыми, но затем пальцы мужчины начали все сильнее сжимать хрупкую кожу, грозя оставить после себя заметные синяки. Взгляд статского советника не выражал каких-либо эмоций, и глаза его по-особенному блестели в романтичном полумраке и золотистом свете свечей. Он, казалось, не чувствовал ничего, будто делал то, что должен был. Анастасия Николаевна начала задыхаться и, еле дыша,
