всю свою жизнь выполнять столь тяжкую работу рудокопов. Многие пытались покинуть пределы Аркфара, никому из них не было отказано, и те, кто желал уйти, уходили, забираясь на подъёмник вместе с рудой, но возвращались обратно сожженными дотла.
Гирнгримгрон хоть и уставал и был склонен к безделью, но если он брался за работу, то доводил её до конца, невзирая на свое желание ненадолго прилечь. Когда одна из тяжких смен была завершена, ему оставалось совсем немного, чтобы отколотить огромный кусок драгоценной руды. Все уже покинули шахты и отправились по своим норам, а Гирнгримгрон остался. В шахте раздавался звук единственной оставшейся кирки и писклявые, шутливые возгласы худощавого рудокопа. Последний удар разбил горную твердь и огромный «живой камень» упал у его ног. Хоть кусок и был велик, весил он совсем немного, поскольку «живая руда» была довольно лёгкой. Гирнгримгрон пристегнул кирку к поясу, водрузил огромный камень себе на голову, улыбнулся от тепла, ощущаемого на макушке своей коротко стриженой головы, и пошел из шахты прочь.
Он шел среди базарных рядов, где каменную руду можно было обменять на всякого рода предметы быта или одежду. Основную часть руды относили к подъемнику, где рудокопам взамен выдавалась пища. Представители крови Гирн зачастую брали мясную продукцию, и только Гирнгримгрон всегда брал исключительно злаковые пластинки, выглядевшие как спрессованные травы, усыпанные разнообразными приправами. Мяса можно было получить гораздо меньше, чем этих пластинок. Мясной рацион, которого могло хватить на два восхода Ирао, можно было заменить на количество пластинок, которого могло хватить на десять восходов. Он делал так не потому, что не любил мясо, а чтобы оставшуюся руду обменять на дополнительный отдых. Надсмотрщики крови Драм заносили его в список отдыхающих, и он мог совсем безнаказанно не посещать столь нелюбимую шахту. Большинству представителей крови Гирн, некогда было отдыхать, им постоянно приходилось добывать руду, чтобы покупать еду для своих семейств. А так же покупать увеселительный напиток, который они называли «авно». Рудокопы выпивали авно и становились пьяны и веселы, что как им казалось, помогало им отдохнуть от тягостных работ.
Гирнгримгрон был одинок, и от того был вполне счастлив. Он не нуждался в употреблении того напитка, который дурманил его сородичей. У него не было ни родственников, ни семейства, его родители погибли при обрушении одной из шахт, когда он был совсем ещё младенцем. Но его не бросили погибать, разные семейства Гирн, порой брали его на проживание, чтобы даровать ему должный уход, пока он сам не смог позаботиться о себе. Подрастая, он стал понимать, что был бременем для семейств, у которых пребывал и поэтому в раннем возрасте решил отправиться работать в шахту. Он был самым юным рудокопом Аркфара. Пока остальные дети его возраста играли и веселились, он, наравне с взрослыми Аркфарийцами уходил в шахты, чтобы работать. Драмдрудор, всегда был надсмотрщиком шахт, где добывал руду Гирнгримгрон. Он почему-то
