горный поток, отпускаю…»
Я, как горный поток, отпускаю
Удалого коня своего,
И все думы свои доверяю
Нареченной своей…
И, как реку степную, пускаю
Я гнедого коня своего.
Свои тайны любимой вверяю,
Говорю только ей!
Переводы сделаны ночью на 5 мая 1996 года.
«Ты на тонком кисете моем…»
Ты на тонком кисете моем
Вышивала мне имя свое…
Я живу, твое имя храня,
И тепло на душе у меня.
Голубая росинка цветка
Покатилась, искрясь, с лепестка.
Я живу, ясный взгляд твой храня,
И на сердце тепло у меня.
Ах, кисет мой, кисет дорогой,
Буквы четкие всюду со мной.
Как подруга моя хороша,
Как чиста и невинна душа…
«На широком степном половодье…»
На широком степном половодье
Будут птицы вовсю щебетать.
По желанию нежных невесток
От души будем ночью гулять.
Золотая каемка у чаши,
Там, искрясь, пузырится вино.
По желанию милых подружек
Нам гулять этой ночью дано.
Через край переполнены чарки,
Там двойной перегонки вино!
По желанию наших любимых
Нам гулять этой ночью дано…
«Я под ритм иноходный качался…»
Я под ритм иноходный качался,
И буланый вперед меня нес.
Кроткой матери я улыбался,
На руках ее креп я и рос…
Но подпругой седок, а не шпорой
Всегда прочен на быстром коне.
Мать с отцом были крепкой опорой
Малолетнему, слабому, мне…
«Где-то черный журавль отчаясь…»
Где-то черный журавль, отчаясь,
Лето жаркое стал призывать.
Я в начале весны так печалюсь —
Вижу кроткую, умную мать…
Одинокий журавль далеко,
Станет в сумерках вновь тосковать.
При луне мне всегда одиноко —
Помню я, как берег свою мать!
«Почернела земля и весною…»
Почернела земля, и весною,
Будет марево плыть голубое,
Голубеет весенняя даль.
И домой возвращаются птицы,
Им пора бы назад возвратиться.
И мне снова любимую жаль…
Вот и осень вернула права,
Быстро вянут цветы и трава,
И листва все желтей и желтей.
И вернулись болотные птицы,
Им пора бы назад возвратиться.
По любезной тоскую
