рука осталась чистой,Когда и жар, и гром – во зле.
А время шло. Уснули свисты,
Но снова тонет мир в золе! –
Пожар со злым пожаром бился,
И – чудо! Змею были в страх
Худые пальцы, а не бицепс
На умирающих руках.
Письмо из XIX века
Я гроздья росные трясу –
Что виноград Версалей,
А вы – шпионить сквозь росу,
Чтоб службу не оставил?
Мечты. Тревожат вас они
Сквозь букв решётку в книге.
А я менял миров огни,
В их машинистье прыгнул.
Да, я, жестокий критикан,
Любил зори софиты.
Взаимно Солнце-великан
В природы монолитье.
Свои портреты узнают
В каракулях неловких
Мне участь прочащи свою –
Догнати звёзд Петровских:
«Не прячь мундир, не прячь! Ах, так,
Коль ты из драк вернёшься,
То будешь в старости, дурак,
Носить юродства ношу!
Вас отлупцуют, милый друг!..»
Но вы – не Аполлоны,
Веду судьбу через игру
С небытия полоном.
Одно сгорит, другому швах,
Но, шедший облаками,
Я был и есть на двух ногах
Творец с двумя руками!
Два петуха
Брызнув заревом, прянул петух –
Дня эфир в бездне ночи потух.
Тот петух далеко не простой –
Перья жаркие, клюв золотой.
В пику ночи взлетает иной –
Те же перья, тот клюв огневой,
Одноогненны пики зари
И жаркИ мирозданья цари.
И в безмерной земной голове
Одинаковы крайности две,
Два огня – одинаковый свет,
Антитезный сражающий цвет,
Синих снов ярым крайностям нет.
Поэту К. Случевскому
И немота в клубящихся кустах
Не скроется от чести и ответа.
Не заковать во мрамор человека,
Ведь мрамор смогом разъедят года…
Всё тот же сумрак – только нет покоя,
И на рассвет настроены часы…
Как ни мудрите, сытости жрецы,
Не вознести вам солнце восковое.
Правда
На Варварку горячий топор отнесён,
И в пыли почернели кости.
Давит солнце бешеный день колесом.
Где ты, Стенька? Псам выброшен он,
И они брызги тела разносят.
И проходит, собак разгоняя, холоп,
Где-то плачет мужик на заставе:
«Государь Алексей, что не выделил гроб,
Или мало Господней Расправы?
Царь-кабёл! В море крови есть Правды коса,
Между Стеньки рукой и ногою.
Сохнет мясо в пыли. Пёс, ты высохнешь сам!
Вейся, Стенька, пылью святою!
Знаю, косточку Стенькину спрячет бедняк,
А тебя прикокошит дугою!»
Выше Римов священных, там, где бури трубят,
Вейся, Стенька, пылью святою!
Что
