произнесла, напугав до одури, Юла. Или то, что использовало Юлу, мышечные и соединительные ткани голосовых связок. Оно же было выведено прописными буквами на листочке, который Хитров нашел вчера в кармане куртки. Листочек попал туда за полчаса до бесовщины со змеями и говорящим младенцем. Стихотворение Платона. И в нем, помимо черной зимы, было имя «Лилечка».
Лилечка. Лиля. Лилия.
Необходимо было убедиться, что это совпадение.
Улица Павлова смахивала на лабиринт из гранитных брустверов. Дабы как-то сгладить ландшафт, проектировщики напичкали дворы низкими крапчатыми заборчиками. Лесенки на пять – десять ступенек и пологие русла балок. Утрамбованный снежок на дне и свалявшаяся блеклая травка.
На парапете, подле «Тоньки шалавы» и криволапой свастики, неожиданное: «Иисус хочет быть твоим другом».
– Тра-та-та-та-та! – вопит Ермак, выпрыгивая из балки. На стволе пластмассового УЗИ мигает лампочка.
Толя роняет револьвер, театрально закатив зрачки, оседает в заросли пырея.
Сестра Сани Ковача семенит к раненному, задирает рукав и реанимирует уколом невидимого шприца. Малолетку Нику не больно-то хотелось брать в игру, но она лазила за ними прилипалой, и Ермак оповестил о вакансии на роль медсестры.
Толя оживает и, отстреливаясь, устремляется за парапет.
Хитров проводил взглядом убегающих по оврагу детей.
– Суп будешь? – с порога спросил Платон. На нем были штаны-хаки и футболка Star Wars. Очки придавали щуплому пареньку солидности. На репетиции он их не надевал.
– Завтракал.
Из дебрей захламленной квартиры звучала тревожная скрипка.
– Да я на минуту.
– Айда.
Комната напоминала взорвавшийся секонд-хэнд. На полу перед огромным монитором нахохлился мальчик лет десяти. Он прикусил язык и впился в джойстик. Музыка не предвещала ничего хорошего, как и картинка: убранство склепа, по которому передвигался персонаж шутера, капающая со сводов вода, гробы в гротах.
Хитров подумал почему-то о пианино, пылящемся в нише у женского туалета, о полутемном коридоре с единственной лампочкой.
– Это брательник мой, – сказал Платон, – Илья, поздоровайся с дядей Толей.
– Драсьте, – не отрываясь от экрана, буркнул мальчик.
Хитров сел на кушетку, едва не расплющив задом пакет чипсов.
Закаркали вороны – откуда они в подземелье? Графика впечатляла. Не то, что игры его юности. Прорисована каждая паутинка, каждый комочек мха.
– Мы под часовню проникли, – пояснил Платон.
Персонаж крался по внушающему ужас крипту, Илья подергивал головой от напряжения.
– Я твой текст прочитал.
– И как тебе?
– Нужно с инструментами попробовать. Но, по-моему, сильная вещь. Балладная.
– О, – щеки Платона зарделись.
– А про что он? – невзначай поинтересовался Хитров.
– Ну… про пропавшую без вести девочку.
