я ему, – да у меня печь-то целый день не топится, нет ни огня, ни дыма.
Батюшка же подошел к плите, открыл дверку и говорит:
– Ах, какой сильный дым и огонь. Смотри же – не сгори, – и тотчас выбежал вон.
На другой день, затопив печку, я была удивлена и смущена тем, что дым не пошел, как обычно, через трубу, а хлынул в комнату вместе с огнем – и тут же поняла предупреждение Батюшки.
Было такое времечко, когда все обязанности по уборке храма несла я одна – общины сестер тогда еще не было. Вот как-то раз после литургии Батюшка в полном облачении торопливо проходит по своему храму и как бы сердито говорит мне: «Лидия, что же это у тебя везде все девчонки. Окна моют девчонки, иконы протирают девчонки, подсвечники чистят, ковры трясут, пол метут – везде все девчонки». Недоумевая, я ему ответила: «Батюшка, да у меня нет ни одного человека, кто бы мне помог. Все время здесь убираюсь одна». Батюшка, махнув ручкой, повторил: «Девчонки, девчонки, кругом все девчонки», – на что я сильно обиделась и горько заплакала. Обидно мне показалось, что Батюшка мои труды приписывает другим. А Батюшка, улыбнувшись и утешая меня, сказал: «Да ты что. Это я так».
Мне очень странными показались тогда слова Батюшки и только через два года, когда у нас образовалась община сестер, поняла я смысл сказанного им.
Как-то поздно вечером присылает за мной Батюшка.
Вхожу в комнату. Батюшка сидит в кресле в сереньком полукафтанчике и спрашивает меня:
– Лидия, служба-то кончилась?
– Кончилась, Батюшка.
– А церковь-то заперла?
– Заперла, Батюшка.
– Мне бы, вот, нужно сходить в алтарь. Не принесешь ли ты мне книжечки оттуда?
– Какие, Батюшка?
– Да синодики мои. Один желтенький, другой черненький.
– А где найти их, Батюшка?
– На водосвятном столике, который стоит у печки.
Но нужно обратить внимание, что водосвятный столик два раза в неделю выносится на середину храма для освящения воды и убирается опять в алтарь далеко от печки. Так как Батюшка две недели не выходил по болезни из дому, то не мог знать, где находится столик.
Когда я вошла в алтарь, то действительно увидела, что столик стоял не на своем месте, а около печки, и на нем лежали две книжечки – желтенькая и черненькая.
Подойдя к столику, я стала брать книжечки и заметила, что из печки сильно валит дым, который наполняет весь алтарь. Открыв вентиляторы и фортки и залив две большие головешки, находившиеся в печке, я, приведя все в порядок, заперла опять храм и понесла Батюшке книжечки. Подавая ему их, я говорю: «Батюшка, вот Вам Ваши синодики». А Батюшка, пристально посмотрев на меня, ответил мне тихонько: «Положи их». На мой вопрос: «Куда?» – Батюшка сказал: «Да куда-нибудь». Тут я поняла, что Батюшке книжечки не были нужны, а что он послал меня ради того, чтобы удалить дым из алтаря, но не хотел этого сделать явно.
После обычного продолжительного
