остановились рядом. Лейтенант без труда узнал маркиза де Тодес и шевалье д`Эвтанази.
– Как ты сказал? Повтори… – недоверчиво, жалобно и страстно попросил призрак, пронзая Мишеля горящим взором. Что-то у него в глубине тут же перевернулось, и пока существо справлялось с волнением, Жормон ответил:
– Я назвал Вас «милой», сударыня!
Торжествующая радость появилась во взоре утопленницы:
– Так ты хочешь меня, солдат! Ведь я тебе нравлюсь?
– Нет! Нет!!! – закричал Мишель, видя, как из тумана появляются все новые и новые призраки. Он узнал семерых насильников в ржавых кирасах, утопленных служанок Сильфии, высокого парня в форме оберлейтенанта германского Вермахта… Утопленники окружали «Леклерк».
– Как же нет, милый! Ты любуешься моей грудью, моим станом, моей…
– Да нет же! – заорал Жормон. – Это не я, а он!!!
Призраки снова остановились.
– Кто «он»? – спросила Сильфия, и мурашки побежали по коже Мишеля.
– Тот, кто внутри меня! Я вообще не переношу мертвецов!
– Разве я мертва? – казалось, утопленница забавляется терзаниями лейтенанта. – Посмотри, как полна и упруга моя грудь…
А существо действительно не отводило от нее взгляда. Хотя больше любовалось формой, чем думало об упругости.
– Как свежи мои страстные уста! – Сильфия приближалась и стояла уже у лобового листа брони. Утопленники плотным кольцом окружили «Леклерк». А экипаж Мишеля как завороженный смотрел в оптику. Видя, что спасения нет, Жормон попытался «выключиться», полностью отдать свое тело существу, один раз уже остановившему призраков. И почувствовал его благодарность:
– Остановись, несчастная, – неожиданно заговорил лейтенант участливым и грустным голосом. Сильфия тотчас остановилась.
– Ты даже не можешь представить, как мне жаль тебя, – продолжал он, и Мишель чувствовал, что существо говорит искренне. – Ты была столь своеобразна и неповторима, что заслуживала большей участи, чем просто поклонение твоему телу.
– Тебе не нравится мое тело? – еле выдохнула Сильфия.
– Да нет же, оно, как и все остальное… неповторимо.
– Если бы ты сказал «прекрасно», я бы тебя убила, – простодушно признался призрак.
– Спасибо. Мне очень приятна твоя откровенность.
– А мне – твои слова…
– Я не скажу тебе самого главного.
– Почему?! – непередаваемое отчаяние прозвучало в голосе утопленницы.
– Это значит – отдать себя в твою власть.
– Но почему?! Я столько ждала тебя, столько верила и надеялась, что ты придешь… Я…
– Не говори этого!!!
– Почему? – еле слышно произнесла Сильфия.
– Ты мечтала о королевстве, а не обо мне.
