столетий.
Одновременно, надо было реагировать и на изменения, происходившие в окружающем мире параллельно форсированному усложнению языка. Причём, изменения эти происходили не одно за другим, а, зачастую, одномоментно и в больших количествах. Когда в 1918 году закончилась Первая Мировая война, пришлось срочно придумывать ивритские названия для новых государств, возникших на перекроенной политической карте Европы. И основную проблему создала случившаяся в России революция.
Если для России название в иврите уже было – «Русия», с ударением на первый слог, то прилагательное «советский», введённое в обиход новым режимом, требовало творческого подхода. Его и проявили – в полном соответствии с принципом минимизации количества иностранных слов в языке. От ивритского существительного «моацá» (совет) было образовано прилагательное «моацти», и странное явление, появившееся на месте большей части бывшей Российской империи, стало именоваться «Русия ха-моацтит».
Но исторический процесс ставил перед специалистами по языку новые задачи. Несколькими годами позже руководство Советской России решило провести большую реформу, в ходе которой, помимо прочего, поменяло название государства. Ответственные за пополнение словаря иврита откликнулись и на это, но, в полном соответствии с высказыванием Жорж Санд, пошли по максимально сложному пути.
Точнее, появилось сразу три решения. Первое было самым простым – продолжить пользоваться старым названием и именовать Советский Союз Советской Россией (что, впрочем, было не особо оригинальным – так поступили в мире многие). Второе решение было в духе языковой политики – придумать для нового названия ивритский перевод. Перевод придумали – и сторонники этого решения стали называть Советский Союз «Брит ха-моацóт», что буквально означает «союз советов». Третье решение было совсем странным – транслитерировать на иврите официальную аббревиатуру «СССР» и произносить её как «эс-эс-эс-эр».
Первоначально все три обозначения использовались одинаково. В какой-то момент первое начало исчезать, а в использовании двух других появился политический смысл – ивритское название стало основным в официальной речи и документации, а транслитерация русской аббревиатуры использовалась в языке тех, кто был настроен относительно про-советски. Вскоре, же после провозглашения независимости Израиля, транслитерация аббревиатуры «СССР» стала отличительным признаком речи коммунистов и им сочувствующих.
Одновременно в иврите появилось новое прилагательное «совьéти», которое достаточно быстро и основательно вытеснило старое «моацти». Откуда оно взялось, не очень ясно, но можно предположить, что оно было калькой с английского.
Можно, конечно, сказать, что путаница с названиями Советского Союза на иврите была отражением сложностей, имевших место в международной политике, но это объяснение
