слово «шманóа», которое, однако, не прижилось, но легло в основу дальнейшей работы, в которой было использовано слово «коль» – «голос». Закончилась вся эта деятельность появлением слова «кольноа», буквальный смысл которого – то ли «голос-движение», то ли «движущийся голос».
Этот термин очень даже прижился. Те же, кто его используют, совершенно не задумываются о том, что пока они смотрят очередной фильм, Солнечная система приближается на несколько десятков тысяч миль к шаровому скоплению М13.
Башня света
Карлос Кастанеда писал в одной из своих книг: «Любой путь – лишь один из миллиона возможных путей. Поэтому воин всегда должен помнить, что путь – это только путь; если он чувствует, что это ему не по душе, он должен оставить его любой ценой. На любой путь нужно смотреть прямо и без колебаний».
То, что сказано это именно о воинах, никоим образом не мешает распространить это высказывание и на тех, кто воинами не являются. Проблема тут в другом – для того, чтобы посмотреть на путь прямо и без колебаний, путь сначала надо разглядеть.
Кастанеда, конечно, говорил в переносном смысле, но даже если воспринять его высказывание буквально, оно не потеряет своего смысла. Упомянутая проблема тоже остаётся вполне актуальной – для того, чтобы посмотреть на путь прямо и без колебаний, он должен быть виден.
Условия для этого существуют далеко не всегда, и первым препятствием тому является тёмное время суток. С этим человечество сталкивалось с самого начала своего существования, и, несмотря на разные страхи, связанные с ночью – например, убеждение, что в это время злые духи выходят порезвиться, – пыталось её решить. В результате этих попыток появились осветительные приборы различной степени сложности, от факелов до разных типов светильников, а приборам, само собой, придумывались названия.
Со временем осветительные приборы усложнялись и становились всё мощнее. Кроме того, освещать путь приходилось уже не только отдельным людям, воинам и не-воинам, но и большим группам, а зачастую ещё и кораблям, что привело к изобретению прожекторов и маяков. Само собой, когда началось возрождение иврита и зашла речь о создании еврейского государства, никто не сомневался, что оно будет нуждаться в мощных осветительных приборах – и в прожекторах, и в маяках, раз уж расположено около моря.
Сами прожекторы и маяки уже были изобретены, так что оставалось придумать для них названия. И тут лингвистическая мысль пошла по не самому обычному пути.
В случае маяка источником вдохновения послужил, судя по всему, немецкий язык. Немецкое слово «Leuchtturm», буквально означающее «башня света», перевели на иврит, получив словосочетание «мигдáль ор», но на этом не остановились, а объединили два слова в одно – «мигдалóр».
Для «прожектора» применили похожую модель.
