пруди в каждой школе. Говорят, у них неразвитые коммуникативные навыки. Комплексы. Для них не осталось никакого выхода, кроме как закрыться в своем внутреннем мире: так они не чувствовали боли во внешнем.
Саша. Слишком мягкий, пассивный, может быть, даже инфантильный, но не лишенный понимания сути вещей. Он весь был в своих увлечениях, так называемых странноватых хобби, заменивших ему друзей. Он конструировал роботов, читал научную фантастику и почему-то разбирался в трип-хопе. Не имея возможности общаться со сверстниками, – вернее, будучи ими отбракованным, – Саша компенсировал это поглощением информации и накоплением бесполезных, но занимательных знаний. Например, изучил названия всех рыб на латыни.
Свои проблемы с классом он обсуждать не любил, да и я никогда не лез к нему в душу. В целом он был отзывчивым и неглупым парнем. Просто у него не заладилось общение с другими.
Самое запоминающееся случилось в конце сезона. Все собрались на главной поляне, готовясь к прощальной вечеринке, а мы слиняли, чтобы поторчать на озере. Вода постепенно темнела, и багровый горизонт медленно сужался в сумерках. Мы стащили из кухни пару бутылок лимонада и распили его вдали от всех. Это было хорошее завершение лета.
Потом под грохочущую вдали музыку мы бесцельно брели по пляжу, и наши ноги увязали в рыхлом, немного грязном песке, в котором пестрели бутылочные крышки.
Так мы дошли до высокого забора. Кто-то из лагеря говорил, что он проходит и под водой и под ним невозможно проплыть. За ним находился дорогой пансионат, и периодически на той стороне виднелись силуэты девушек в купальниках.
Из любопытства мы подошли вплотную и увидели, что это обычное ограждение на пирсе, и уж точно там ничего нет под водой.
– Они бы еще придумали, что по нему проходит электрошок, – поиздевались мы над глупыми слухами… и полезли.
Делать все равно было нечего, а на той стороне сейчас вроде бы никого не виднелось. К тому же пирс был в несколько ярусов, и в тот момент ничего не казалось привлекательнее маленького ночного приключения.
Чтобы перелезть через прутья, надо было дойти до середины пирса по внешней стороне, где виднелся довольно широкий проем. Несколько метров пришлось ползти над водой, и темная бездна под нами колыхалась как живая. Саша двигался за мной, намертво вцепившись в прутья, и я чувствовал его страх.
– Давай назад, – предложил он. – Опасно. И спалят еще.
– Да брось, кто нас поймает?..
Тогда я не обратил внимания на его поведение. Саша был против, но все же пошел за мной. Впоследствии я узнал, что он всегда так делал. Он много чего не хотел, но никогда не мог сказать «нет».
И тут мне в лицо ударил свет фонаря.
Краем глаза я заметил, что Саша мигом присел на внешней кромке пирса, как член спецназа.
– Это еще что такое?
Нас засекла охрана.
– Добрый вечер, – сказал я, спокойно глядя в слепящий круг. –
