это заявление ары усмехнулись, а лебы пожали плечами.
– Стражников долой! – тут же внёс коррективы Тапок.
Лебы одобрительно зашумели.
– Дары Колеса вскрыть, и всем брать сколь душа пожелает, – сразу закрепил успех Тапок.
Лебы взвыли в восторге.
– У аров, кровопийц, всё добро отнять и поделить между лебами, чтоб у каждого самое малое по одному ахту было!
Ары от такого заявления остолбенели, а лебы посмотрели на них оценивающе.
– Робеспьер, твою мать, – восхищённо всплеснула руками тётя Шура.
А из-за алтаря тихонько выехали Спицы, за ними показались стражники, не менее десятка, дальше маячил Александр Борисович.
– Ты что же, поганец, здесь вытворяешь? – звенящим в мёртвой тишине шёпотом грозно спросил Псих. – Еретик и лжец!
– Правду говорю, – неуверенно ответил Тапок. – Истину.
– Обод Колеса гнётся от твоей чудовищной ереси, – постепенно набирая громкость, бил словами Псих. – Огонь, глад и болезни накличешь на общину своей гордыней, Колесу омерзительной.
– Так вон уже один никогда болеть не будет, – усмехнулся Тапок, кивнув на Илатовского.
– Как смели вы над братом, что на Вечную Колею встал, пакостные ужимки вытворять и слушать дерзкие речи подлого шагателя, коему место на колесе уже предназначено?! – обрушился Псих на прихожан.
Стражники потихоньку стали обходить Тапка с двух сторон, а лебы испуганно пятились на своих колясках, освобождая проход. Ары, потупив взоры, слушали Спицу, а он грохотал на весь храм, голос его налился металлом и несгибаемой волей.
– Лжец! Еретик! Предатель! Шелудивый пёс! Безмозглый ахт!
Тапок, бледный и съёжившийся, сделал последнюю попытку:
– Братья, верьте мне, я истиной с вами делился.
– Презренный шагатель! – совсем вышел из себя Псих. – Не мог ты видеть демонов и слышать их! Я тебе говорю – не мог!!!
И тогда Башмак, помахивая видеокамерой, от входа в храм, где он стоял уже давно, слушая речь Тапка, тоже вышел к алтарю.
– А вот и мог, – сказал он.
Завадский, оставшийся на пороге, одними губами сказал:
– Молчи, дурак.
Рядом с ним, привалившись к косяку, счастливо улыбалась Аня. Она, хоть и с помощью деда и Башмака, дошла до Главной Станции. Она стала настоящим шагателем. На ножках у неё были удобные кроссовки, и она даже уже придумала себе настоящее шагательское имя – Туфелька.
– Всё он мог, – продолжил Башмак. – И демонов видеть, и разговаривать с ними. Я тоже в Запретные земли сходил, с демонами поговорил. На камеру записал. Хотите покажу?
Он включил камеру и откинул дисплей, повернул его к прихожанам. И тут же убрал, закричал:
– Тапок правду говорит, а Спицы врут!
И тогда мастер Гоша сказал:
– Бей их.
