мясо деревянной ложкой. Поверх серой юбки с белой блузкой она повязала передник. Фридрих окинул взглядом тесную кухоньку: буфет орехового дерева с маминой коллекцией расписанных вручную тарелок; ряд жестяных коробок для круп и специй, выставленных по росту; окно с зелеными ставнями и Элизабет – наконец-то дома!
Он подбежал к ней сзади, обхватил за талию и поднял.
– Фридрих! Поставь меня сейчас же!
Отец засмеялся.
Фридрих отпустил сестру.
– Лизбет, скучала по мне?
Ей было почти восемнадцать. Выше него, хотя и ненамного. Глаза голубые, точь-в-точь как у отца и у самого Фридриха. Длинные белокурые локоны, ямочки на щеках – она раскраснелась в жарко натопленной кухне. На столе на доске лежал свежевыпеченный хлеб. В кастрюльке томились шпецле [9]. Сбоку на печке остывал посыпанный сахарной пудрой штрудель.
Фридрих дернул завязку передника. Сестра со смехом увернулась и погрозила ему деревянной ложкой.
– Ты уже попробовала отскрести пациенту родимое пятно сапожной щеткой? – спросил Фридрих.
Элизабет подбоченилась.
– Ты когда-нибудь перестанешь мне это припоминать?
– Я ничего не забываю! Помнишь, мы играли в прятки, и если ты меня находила раньше, чем я добегу в «домик», тебе в награду разрешалось меня забинтовать с головы до ног, как мумию?
Отец кивнул:
– Ты уже тогда была медсестрой.
В прошлом году Элизабет уехала в Штутгарт, к единственным их родственникам, кроме дяди Гюнтера: маминому двоюродному брату, его сестре и дочери Маргарете – она тоже училась на медсестру. А теперь Элизабет осталось пройти три месяца практики в местной больнице под руководством их семейного врача, доктора Брауна.
– Так хорошо, когда ты дома! – Фридрих козырнул. – Командуй!
Элизабет указала ложкой на стул:
– Сядь рядом с папой, я подам шпецле. Отец, ты первый – расскажи, как прошли последние рабочие дни и первые дни золотого возраста!
Отец стал рассказывать, как его провожали на пенсию, всю последнюю неделю поздравляли и по-доброму поддразнивали, устроили в его честь угощение. Рассказал, что собирается организовать камерный ансамбль.
– Конечно, это будет не так весело, как наши концерты в гостиной. Я надеюсь попозже услышать польку на фортепьяно!
Элизабет скорчила гримасу и обернулась к Фридриху:
– А ты как?
– Отец подал за меня документы в консерваторию.
– В январе он будет выступать перед комиссией. Боится, я же вижу, – сказал отец. – Поговори с ним ты, Элизабет.
– Конечно, обязательно нужно поступать! – сказала Элизабет. – Ты всегда этого хотел. Чего тебе бояться?
Фридрих пожал плечами. Разве не понятно, почему он волнуется?
– В комиссии всего восемь человек, – сказал отец.
Отцу легко говорить. Не он должен стоять перед совершенно посторонними людьми
Шпецле – разновидность макаронных изделий, распространены в Германии и прилегающих странах (в Швейцарии, Австрии, Франции – Эльзас и Лотарингия).
