жутко стыдно: эвон как щеки заалели. Нервное напряжение прошло, а приятное ощущение сытости после угощения литарийской выпечкой все еще сохранялось. Теперь бы самое то – поспать. Она подавила зевок и, выудив из корзины флакон для зелья, тяжело вздохнула: посуда, увы и ах, оказалась не подготовлена для хранения ее дивных снадобий. Оплетенные паутиной, покрытые пылью баночки и скляночки, похоже, лишат бедную травницу сна этой ночью. Анаис наморщила лоб, припоминая заклинание Сальмона Дезинфектуса, но потом отрицательно мотнула головой, отметая эту идею. Она потребовала принести большой котел и растопить еще один камин, благо в помещении их было четыре.
Самые упорные обитатели замка все еще толклись у дверей, перешептывались, комментируя действия травницы. То ли не догадывались, что в помещении удивительно хорошая слышимость, то ли им дела не было до чужих чувств. Анаис ничего иного не оставалось, как делать вид, что ей наплевать на мнение черни. Хоть в Харанде с его свободами такого понятия не существовало.
– Ой, глянь-ка, она посуду варит. Хи-хи.
– Дура, это травники ее так моют. Ну, те, что неопытные в заклинаниях.
– Наварит эта арестантка дряни какой-нибудь, раз в магии не понимает!
– У этой девки диплом не харандский. В толк не возьму, как хозяйка ей такое дело доверила.
– Госпоже что, – тяжелый вздох, – горожанином больше, горожанином меньше.
– А я, между прочим, недавно покойному травнику рецепт принесла, что лекарь хозяину выписал. Не хочешь ли ты часом в чем-то обвинить госпожу?
– Вот язва баба!
Анаис на секунду замерла, перехватила ступку поудобнее и принялась еще энергичнее разминать пестиком густую массу, предназначенную для изготовления суппозиториев. Она просматривала только составы, не обращая внимания на имена пациентов. А емкости, в которых замешивала, растворяла и перетирала лекарственные компоненты, для удобства маркировала номерами, указанными на рецептах. Анаис, выждав немного, принялась нарочито медленно перебирать рецепты. «Дарг Лебериус», – значилось в одном из них.
В глазах у травницы потемнело, голоса окружающих растворились в шуме крови в ушах. «Я помню твое перекошенное злобой лицо, Дарг Лебериус, и щипцы в твоих руках. – Девушка облизала в момент пересохшие губы. – О, как заманчиво было бы отравить это чудовище». От подобных мыслей голова пошла кругом, а сердце пустилось в бешеную пляску. «Что там выписал лекарь? Мазь от геморроя. Ха! Твоя смерть вошла бы в историю как самая долгая и мучительная, – мстительно думала она. – Нет, растягивать „удовольствие“ не будем – разберутся что к чему и спасут. Как насчет быстрой, но ужасающе мучительной кончины?».
Анаис подошла к котелку и принялась медленно помешивать слабо кипящее варево, сосредоточенно размышляя о способах убийства. «Не за этим я пришла», – с сожалением подумала она и попыталась утешиться мыслью, что вскоре заклятый
