жестокости и унижений, – дрожащим голосом пролепетала Патрина.
– Это не жестокость, это жалость, – выступила вперед Ниса и презрительно скривилась: на этот раз маска сочувствия ей не удалась. – Как ты могла подумать, что мы станем проявлять такие недостойные чувства. Мой отец – служка в храме, мне ли не знать, каким должен быть литарий.
Патрина чувствовала, что слова соперницы пропитаны фальшью. Казалось, истинная сущность Нисы отделилась и выглядывает из-за ее спины, кривляется и показывает язык, уверенная в своей безнаказанности. «Знать, каким должен быть литарий вовсе не означает быть им», – подумала дочь мага, но возразить не смогла – ее душили слезы. К тому же нельзя выиграть спор, победа в котором заранее отдана противнику. Лица ухмыляющиеся, хмурые и осуждающие расплывались у Патрины перед глазами. Она бросилась бежать, и смех за спиной гнал ее вперед, как охотничьи псы зверя.
Вечером Патрина зажгла свечи, уселась на кровать и вытащила из кармана открытку с размашистой подписью «Тамерон Соловей». Девушка вздохнула, с тоской посмотрела за окно и вновь принялась разглядывать карточку, терзаясь невеселыми мыслями. «Бронтус не придет, – в который раз подумала она. – Не только сегодня, но и завтра и послезавтра, одним словом, он больше не придет никогда. Никогда. Какое страшное слово, кажется, в нем заключена вечность, причем, совершенно безрадостная».
Патрине казалось, что в ее жизни уже не будет ничего хорошего. Она позабыла проповеди жреца, в которых он предупреждал, что впадать в уныние – дразнить богов. Они ведь могут ниспослать по-настоящему страшные испытания.
Островитянка. Чудовище
По мотивам рассказов Патрины Карагери
Патрина убрала карточку с менестрелем в шкатулку, где хранила всякие милые пустячки: засушенный букетик страстоцвета – самый первый из подаренных Бронтусом, пузатый флакончик маминых духов, давно опустевший, красивые ракушки, мешочек со стеклянными бусинами, остатки тесьмы… Девушка вздохнула, бросила тоскливый взгляд за окно, затем поднялась и задернула занавески.
Как жить дальше? Может попытаться уговорить отца переехать на материк? В самом деле, что нас тут держит? Вдохновленная этой идеей Патрина выбежала из комнаты, проскочила мимо кабинета отца, дернув для верности за ручку – заперто – и остановилась перед окованной металлом дверью в подвал. Совсем не лишняя мера предосторожности, старую деревянную разнесло в щепки, когда что-то пошло не так в эксперименте. Хорошо, что волна силы была узконаправленная, и маг не пострадал.
В лаборатории Патрине удалось побывать лишь однажды в десятилетнем возрасте. Честно признаться, она была разочарована увиденным: столы, шкафы с колбами, ретортами, всякими стеклянными отводами, переходниками, цилиндрами, пробирками… Карисмус поднаторел в их изготовлении, это и ребенок понял, когда отец показал для сравнения остатки старого оборудования, но ничего удивительного и волшебного тут не было.
