громадный.
– Бронтус, – громче позвала Патрина. Никакой реакции. Упитанный светлячок пролетел мимо, едва не задев ее макушку, и направился в сторону пещеры. Квакус чуть повел глазами, следя за его движением. Когда светлячок оказался в пределах досягаемости, из пасти твари выскочил длиннющий, липкий язык и добыча попалась.
– Ух! – Патрина передернула плечами и скривилась, и тут она вспомнила, что читала о квакусах. Эти твари глухи и реагируют только на движение. Если она выйдет из укрытия, то… А вдруг он ее языком?
Пока девушка размышляла, что ей делать, квакуса вырвало. Патрина, и без того сомневавшаяся в успехе, теперь вовсе пала духом. Наконец она решилась и вышла из-за дерева, держась на всякий случай подальше от квакуса. Из того, что ей доводилось читать о подобного рода трансформациях, помнилось мало. «Сознание становится раздвоенным, преобладает то человеческая, то животная часть», – всплыли перед мысленным взором строки.
«Ох, мне бы только подгадать, когда квакус ощутит себя человеком, а не тварью, – подумала Патрина и подошла ближе. – Жаль, что представление с произнесением заклинания отпадает, не услышит же ничего».
Квакус посмотрел на нее влажными глазами, полными тоски и чуть подался навстречу.
– Бронтус, – прошептала девушка, проделала несколько, заранее отрепетированных пасов и, собравшись с духом, чмокнула тварь в лоб. Соприкосновение губ с холодной, покрытой слизью кожей, вызвало приступ тошноты, но Патрина сдержала рвотный позыв. Она отстранилась, жестом показала, что Бронтус должен оставаться на месте, а сама спустилась к ручью, где отплевалась, умылась и прополоскала рот.
– Кошмар, – пробормотала она, – больше ни за что не стану этого делать. Поцелуй истинной любви! Какой болван это придумал?! Одна радость – Бронтус будет любить меня еще сильнее в благодарность за «спасение» от проклятия. А эти противные сплетницы из села поверят, что я маг и не посмеют говорить, что мой любимый никак не может выбрать между мной и Нисой.
Патрина вернулась к пещере, собрав по дороге немного хвороста. Она разожгла костер, повернувшись к квакусу спиной, чтобы не увидел, от чего загорелся огонь. Играть роль мага следовало по всем правилам, а эта братия огнетворками не пользуется. Наконец хворост весело затрещал, а за спиной раздался легкий хлопок – суточное действие заклятия истекло.
Патрина обернулась и тут же зажмурилась. Бронтус восседал на камне абсолютно голый. Некоторое время он тупо пялился в пространство, приходя в себя. Сообразив, что оказался в неудобном положении – девушка-то одета, – молодой человек спрятался за камень.
– Патрина, сердце мое, – наконец произнес он, – я обязан тебе своим спасением. Ты не представляешь, как это было ужасно, а эти насекомые… Бр-р-р!.. Сначала они кажутся такими аппетитными, а потом вдруг осознаешь, что… Сколько раз меня вывернуло
