будет кормить Петрушу?..
Я медленно открываю глаза и таким же темпом прихожу в себя. Вначале все видится мутным и расплывчатым. Фокусируюсь на одной точке и через пару секунд понимаю, что смотрю в синие, наполненной тревогой глаза Амура. Он лежал рядом, почему-то с голым торсом, крепко меня обнимал и прижимал к себе. Я от удивления открыла рот, чтобы высказать все, что по этому поводу думала, но…
– Ты очнулась! – прошептал он, целуя в щеки, лоб, виски, волосы, куда только мог дотянуться.
– Да-да, очнулась, – пробубнила я быстро и, просунув между нашими телами руку, попыталась его оттолкнуть.
– Что ты делаешь?
– А ты не видишь? Хочу отлепить тебя от себя.
На мое заявление, Амур только ухмыльнулся. Затем еще сильнее прижал меня к груди, зарылся рукой в волосы и, сжимая затылок, полностью лишил возможности увернуться.
– Не надо, – прохрипела я, чувствую, как внизу живота от предвкушения запорхали бабочки, а тело предательски выгнулось ему навстречу.
Ответом был поцелуй. Ненастойчивый, в репертуаре Ама, ленивый, с легким заявлением своего права на меня. Одной рукой он продолжал удерживать затылок, вторая же пустилась в сладострастное путешествие вдоль спины. В этот момент мне удалось освободить руки, отчего он слегка напрягся в ожидании сопротивления. Но я просто запустила пальцы ему в волосы и… крепко прижала его голову к себе, страстно отвечая на поцелуй.
Всё-таки пребывание во тьме творит чудеса. Энергии столько, что, кажется, отдых мне не понадобится еще как минимум неделю. Так бы целовалась и целовалась.
Привыкший к постоянным отказам, Амур явно не ожидал такого поворота. Потому теперь он в свою очередь начал вырываться. Но вцепилась я крепко, и кто сейчас кого соблазнял, понять уже было трудно.
А что такого? Подумаешь, изголодавшаяся по поцелуям девушка, дальше ведь ни-ни. Зачем ворошить прошлое и давать пустые надежды? Сейчас, только еще немножко попользуюсь моментом и…
Взять себя в руки мне стоило неимоверных усилий, но я все-таки собралась, резко его оттолкнула и демонстративно вытерла губы тыльной стороной ладони.
Какое-то время мы просто лежали и, учащенно дыша, смотрели друг на друга. Мои губы распухли, грудь болела, а если бы я еще стояла, то уверена, в ту же секунду потеряла б равновесие и на радость мужскому самолюбию плюхнулась прямо ему под ноги. Поэтому хорошо, что я лежу. Отвела взгляд, огляделась. Кстати, и лежу в своей кровати, у себя дома.
– Что ты сделал с Олегом? – спросила я, несмотря на то, что все мое тело трепетало от возбуждения и всячески настаивало на продолжение ласк.
– Ничего. – И встретив мой сомневающийся взгляд, добавил – Почти ничего.
– Да прекрати меня поглаживать. Что значит почти? Где он?
– Скажу так, с моей помощью он отправился
