style="font-size:15px;"> В конце тесной комнатушки, стояла старая кровать. Обоев не было, голые стены, телевизор на комоде, стол, два стула, холодильник. А в кровати маленькое тельце.
Ну блин, подумал я. За каким я здесь?
– Разуваться? – спросил я, вешая куртку на советские крючки слева от двери.
– Да, кофе будешь? – спросила она, порхая по полу как мотылёк. Она была легка и прекрасна, и я заметил как она движется. Будто на льду, но по ДВП.
– Садись, – сказала она.
Я сел, и снова взглянул туда где спал ребёнок. Мне было не по себе.
– Сашка сказал, ты писатель. – она села напротив меня с чашками кофе. Мы выпили.
– Скорее нет, чем да.
– Дашь почитать? – сказала она, закинув ногу на другую. У неё были прекрасные ноги. Я начинал возбуждаться, но на кровати шевельнулся ребёнок.
– Тебе вряд ли понравиться, – сказал я, и думаю я о том, как бы убраться от сюда.
– Ты же сам мне нравишься. – и снова она заигрывала ножкой. Я снова возбудился. Ребёнок спал и видел сны.
– Мне нужно сходить в туалет, посиди пока тут, – сказала она, накинув на ноги тапочки и вышла.
Спокойно, успокаивал себя я. Всё гораздо проще, чем ты думаешь. Ребёнок снова шевельнулся. Кофе было горьким, не вкусным. Запах кислой капусты убивал, и я решил открыть окно. Встав со стола я подошёл к окну, и заглянул в кровать, где лежала её дочь. Откупорив форточку, я вдохнул свежего воздуха. Он снова обмяк.
Когда она вошла, я уже сидел за столом, а она и не заметила что окно открыто. На улице гудели машины, играла музыка. Сняв тапочки, она подошла ко мне и села на колени. Я опять возбудился.
– Подари мне свою книгу, а я тебе подарю свою, – сказала она, поглаживая мой живот.
Я кашлянул, у меня бурно вставал.
– Ты тоже пишешь?
Она не ответила, а лишь прильнула ко мне губами. Я обнял её, но на большее меня не хватало. Увидев как в штанах поднялось, она расстегнула свои джинсы и села на меня задом. Я вспотел не на шутку, и не заметил как скинул с себя брюки. Но я был ещё не в ней, а она не во мне.
– Давай, покажи мне любовь, – сказала она, отворачивая центр своих трусиков в сторону.
У меня уже основательно торчало, гигантская машина любви. Ну, гигантская по моим меркам.
И вдруг, мой взгляд устремился в кровать. Эти чистые, эти нетронутые жизнью глаза, смотрели на нас с непониманием и ужасом. Секунды предостерегали дикий вопль, плачь разлетелся по вонючей комнате, и выходил через окно на улицу. У меня всё ещё стоял, а она вскочила с меня к дочери, жадно хватая ту за голову, целуя, и забыв отвернуть трусики на прежнее место. Я накинул брюки назад, пригиная его вниз, но он не желал слушать, я просто перевозбудился.
– Может мне уйти? – сказал я.
– Иди на улицу и подожди меня, – ответила она, всё ещё успокаивая малютку. Чего она испугалась? Скорее меня. Ещё бы. Я вышел с комнаты, а потом на лестницу. Хотелось курить, я достал пачку сигарет и закурил. Было поздно, я надумал вызвать такси, но дождаться её.
Когда
