медленно сползать с кровати, как вдруг что-то тяжелое ударилось об пол. Я бросился к этому предмету. Это был мой револьвер. Неужели я подумывал о самоубийстве и был готов претворить его в жизнь, или вернее, в смерть? Чёрт возьми, нужно немедленно спрятать эту хреновину обратно в сейф. Шерон точно не должна его увидеть. Я вскочил на ноги и, буквально вылетев из комнаты, начал как можно тише красться к лестнице на второй этаж. Я никогда не любил физическое насилие. Это конечно предоставляло мне некоторые неудобства, но я никак не мог себя пересилить. А вдруг я убью человека, ударив его? Что мне тогда делать, как жить? Как перестать видеть его лицо, искажённое в предсмертном дыхании ужасом или ещё хуже смехом? Как посмотреть в глаза его матери и отца и признаться им, в том, что это сделал именно я? Что это я лишил их ребёнка, их дитя величайшей ценности на свете, дарованной ему ими, – жизни? Верно я мыслю или нет – но таким был я. Тонкокожий сопляк. Каждый человек, особенно в детстве или в подростковом возрасте хочет быть похожим на какого-либо кумира из книги или фильма. Во всём старается подражать ему. И мне хотелось быть мушкетёром и сражаться бок о бок с Д’Артаньяном или же бороздить моря под командованием капитана Блада. Но скорее всего, если бы я попал в какое-либо приключение, я был бы тем самым сто пятидесятым персонажем, который отсиживается дома, или же его нужно вечно спасать. Если, конечно, он не умер ещё от разрыва сердца только в предвкушении этого приключения. Я приобрёл револьвер, как только мне исполнилось восемнадцать. Мне казалось, что с ним я буду чувствовать себя увереннее. Но через буквально два дня положил его в сейф и больше никогда не доставал. Как я, будучи пьяным, вспомнил код, если и сейчас едва его помню? Я молился всем известным и неизвестным мне Богам о том, что я не наделал глупостей в том припадке безрассудного безумия.
Наконец, после четырнадцати ступенек, достигнув своей цели и подобрав код со второго раза, я вздохнул с облегчением. И уже готов был идти искать Шерон, как легкий скрип половиц в полумраке заставил меня вздрогнуть. Лёгкий ветерок обдал мои щиколотки, и холод распространился по всему моему телу. Мне показалось, что краешком глаза я вижу расплывчатый силуэт. Моё сердце было готово выскочить из груди, так сильно и быстро оно билось.
–Эй, куда ты пропал? – голос Шерон вырвался откуда-то из глубины дома, снимая с меня паническое оцепенение. Я почувствовал, что всё вокруг меня поплыло.
Я резко обернулся. Комната была пуста. Похоже, что моё воображение разыгралось от переизбытка алкоголя, усталости и напряжения. Оглядевшись внимательно вокруг себя, я поспешил вниз, к Шерон.
Она ждала меня за столом на кухне, вяло потыкивая вилкой овсяную кашу – я не был обладателем широкого гастрономического рациона. Её волосы были слегка растрепаны, но, тем не менее, она выглядела потрясающе. Как и всегда. Я осторожно сел на стул, напротив неё. Меня также ждала наспех приготовленная овсянка. Не зная, куда деть свой взгляд, я окинул и так знакомую мне кухню. Стол, три стула, холодильник, пара шкафов, раковина, плита вкупе с отвратительными желто-голубыми обоями.
