Гризхолда. Возьмите с собою арфу».
Он встретил ее в небольшой аванложе, примыкавшей к галерее для менестрелей. Десятки лет тому назад Кеннел сам учился в Школе-на-Холме, затем начал преподавать в ней, но длилось это лишь до тех пор, пока нежданный случай не свел в могилу придворного барда короля. Обычай, принесенный в Бельден самим Декланом, требовал состязания между всеми бардами, желающими занять эту должность. В те бурные времена, когда Деклан подал в отставку, оставил двор короля Оро и основал школу, за право занять его место развернулась неистовая борьба, вошедшая в легенды. Число превзойденных Кеннелом тоже вполне годилось для легенд: за право занять одну из высочайших придворных должностей сошлись потягаться барды со всего королевства, а тех, кто явился лишь посмотреть да послушать, и вовсе было не счесть. Он спел лишь одну песню, и все прочие опустили инструменты, признав поражение. Либо струны их арф разом лопнули – все до единой. Либо Кеннел пел и играл сорок дней и сорок ночей, одолевая соперников одного за другим, неизменно утирая им нос и отправляя собирать пожитки. Подробности зависели от того, какую балладу слушать. Ныне он постарел, но не утратил бодрости и сил, синева его глаз могла бы поспорить яркостью с его длинной ярко-голубой мантией, а короткие, цвета слоновой кости волосы оставались жесткими, как пружины, и начинали курчавиться, стоило ему забыть постричься.
– Благодарю вас за то, что пришли, – с теплой улыбкой сказал он.
Он тоже принес с собой арфу – инструмент, легендарный сам по себе. Считалось, что неограненные самоцветы, украшавшие ее раму и резонатор, упали с арфы самого Деклана в миг его смерти. Затем они разбрелись по всему королевству в карманах воров и коронах королев, и пережили множество необычайных приключений, пока волею случая или сказаний не обрели приют на арфе Кеннела.
– Для меня это высокая честь, – ответила Зоя, усаживаясь на скамью рядом с ним.
В этой комнате музыканты ожидали своего выхода к публике или настраивали инструменты. Казалось, струны вынутой из чехла арфы тихонько дрожат, откликаясь на эхо множества нот, копившихся здесь сотни лет.
– Да, – с готовностью согласился старый бард, – так и есть. Но ваш талант так чудесен и редок, что я сделаю все возможное, дабы вновь услышать ваш изумительный голос. У вас уже есть мысли о том, что вы хотели бы спеть для герцога?
– Думаю, что-нибудь о Гризхолде. Но что именно…
Зоя покачала головой, догадываясь, что выбор уже сделан за нее.
– Да, – сказал Кеннел. – Да-да, безусловно, о Гризхолде, – он ненадолго умолк в притворных колебаниях. – Вот я думаю: не приходило ли это и вам на ум само собой? «Поединок соколов». Два жениха, два соперника в борьбе за руку и сердце герцогской… э-э… правда, баллада именует его королем, как оно и было в те времена… словом, за руку и сердце дочери короля Гризхолда. Вы знаете эту балладу?
– Конечно. За право ухаживать за ней они устроили состязание
